— Я… я вспомнила об одной подружке, которая едва не утонула однажды, — ответила Роберта. — С того дня мне делается страшно, как только я приближаюсь к воде. А этот туман, скрывающий берег реки, действует мне на нервы.
— Тогда давай сядем на скамью под теми деревьями, и пусть туман лишь окутывает наши ноги, — предложил Гордон.
Роберта заставила себя улыбнуться и согласно кивнула.
— Ну, а теперь, милорд, расскажите мне о себе, — потребовала она, когда они шли по лужайке к каменной скамье. — Чем вы занимались все эти десять лет?
— По совету отца я, ради блага всего нашего клана, отправился ко двору, — ответил Гордон, небрежно положив руку ей на плечо, когда они сели.
Нервничая от такой непривычной мужской близости, Роберта сидела точно каменная. Она посмотрела на его руку, лежавшую словно бы случайно на ее плече, потом искоса заглянула в лицо. Маркиз казался совершенно расслабленным, словно и не замечал, что его рука обнимает ее. Кажущаяся невинность этого жеста заставила ее тоже расслабиться, и она глубоко вздохнула.
— Мы стали с королем друзьями. Ему особенно нравится охотиться и играть со мной в гольф, — сказал Гордон. — Есть при дворе и другие развлечения, вроде танцев и карточных игр. А ты играешь в гольф?
— Никогда не пробовала, — ответила Роберта, повернув голову, чтобы посмотреть на него.
— В таком случае я тебя научу, — сказал Гордон, и его рука, покоившаяся у нее на плече, начала медленно поглаживать его.
— Не беспокойся ради меня, — возразила Роберта, настолько завороженная выразительностью взгляда его серых глаз, что даже не замечала руки, гладящей ее плечо.
— Ну что ты, ангел, тут нет никакого беспокойства, — хрипловатым шепотом заверил он, медленно приближая свои губы к ее губам.
Загипнотизированная пугающе-чувственным выражением его лица, Роберта была не в силах сопротивляться, когда его рот вплотную приблизился к ней. Она никогда еще не целовалась с мужчиной и даже не знала толком, как это делается. Конечно, такой светский человек, как маркиз, посмеется, обнаружив ее неопытность.
От этой унизительной мысли она встрепенулась, и в самый последний момент, когда их губы почти соприкоснулись, вдруг отвернула голову.
— Напрасно, ангел, — мягко укорил Гордон. Лицо его было так близко, что дыхание обжигало ее горящие щеки.
— Да ведь я только вчера впервые по-настоящему разглядела тебя, — сказала Роберта с умоляющим выражением лица. — Пожалуйста, дай мне время.
— Я не стану принуждать тебя, дорогая. — Гордон взял ее за подбородок и заглянул в глаза. — Я подожду, пока ты будешь к этому готова.
