— Потому что у тебя дымчато-серые глаза. Как туман, — добавила шестилетняя кроха.
— Как туман? — озадаченно переспросил он.
— А мы любим туман, — хором сказали три старших девочки.
Гордон ухмыльнулся:
— Мне всегда казалось, что маленьким девочкам больше нравятся синее небо, ласковый ветерок, теплое солнце и нежные цветы.
— Низкий туман позволяет видеть за горизонтом, — объяснила Блайт.
— Это шутка? — спросил Гордон.
Десятилетняя девочка бросила на него двусмысленную улыбку и ответила:
— А что, мы любим шутить.
— Скажите-ка мне, крошки, — склонился к ним Гордон, — если я буду ухаживать за вашей кузиной, вы дадите мне возможность побыть с ней наедине?
— А сколько вы заплатите за это? — спросила Блис.
— Что-что? — переспросил он удивленно. — Так вы хотите за это получить плату?
— Ну да, — ничуть не смутившись, прощебетала Блис. — Итак, милорд, сколько вы можете заплатить за то, что мы не станем вам мешать и будем помогать?
Гордон еще более удивленно поднял брови:
— Назови свою цену, малютка.
— Две золотые монеты в день на каждую из нас.
— По одной монете, — сбил цену он.
— Хорошо, милорд, сделка заключена, — сказала Блис с самой приятной улыбкой. — Платить будете в конце каждого дня. Мы ничего не делаем в кредит, так что даже и не просите.
Гордон долгим взглядом уставился на восьмилетнюю девочку, а потом согласно кивнул. Слава богу, что не Блис была его нареченной, и он заранее пожалел того, кому она достанется в жены.
— А куда вы денете монеты, которые получите от меня? — спросил он, оглядев всех пятерых.
— Отдадим их папе, — хором ответили девочки.
Гордон откинул назад голову и громко расхохотался. Дети, у которых заводятся деньги, обычно тратят их на всякие безделушки, а этот английский царь Мидас, и без того несметно богатый, умудрился еще и дочек таких себе произвести, которые мал мала меньше, а уже добывают для него деньги. Просто восхитительно!
— В котором часу у вас подают ужин? — спросил он.
— В шесть, — ответила Блайт.
— Я дам каждой из вас по шиллингу, если вы скажете Роберте, что я жду ее в кабинете.
— Это очень странно, — заметила Блис. — Ведь Роберта сама послала нас сюда, чтобы сказать вам, что она не спустится к ужину. Она увидится с вами утром.
— Черт бы ее побрал. — Гордон вскочил с кресла и пошел к двери. Но, переступив порог и словно припомнив что-то, повернулся к ним и спросил:
— Где комната Роберты?
Блис улыбнулась так нежно, как только могла.
— Эти сведения тоже стоят денег, милорд.
