— Верно, верно! — поддакивает ее муж.
— С пассажирами вы, безусловно, умеете обходиться, — признает учительница.
— Я сперва вас за дурачка принял, но теперь вижу, что ошибся, — говорит старик.
— Спасибо, Джон, — растроганно произносит машинист. — При всем моем почтении к другим пассажирам ваше мнение мне важно прежде всего.
Раздается мелодичный сигнал, после чего звучит ровный дружелюбный голос:
— Добрый день, добрые люди, для беспокойства нет никаких причин. Говорит ваш машинист капитан Роджерс. Имеется сообщение для капитана Роджерса. Ему следует пройти в ходовой отсек. Пройти в ходовой отсек. Благодарю за внимание.
— Заранее записано — понимающе говорит старый кочегар.
— Конечно, — произносит машинист, который уже встал, сложил табуреточку и сунул ее в карман. — Если поступает сообщение из центра, а в ходовом отсеке никого нет, тогда автоматически запускается это объявление. Так что прошу извинить — служба! Увы, мне надо идти в кабину. Скорее всего новая биржевая сводка, черт бы ее драл, и придется опять повышать цену на чай. Может, все же не придется. До свидания, Джон.
— До свидания, мм…
— Феликс. До свидания, добрые люди.
Он уходит, оставляя всех, за малым исключением, в размягченном и общительном настроении.
— Какой милый человек! — восклицает миссис Друг, и Мириам с ней соглашается. Миссис Друг продолжает:
— Сам все знает и с другими охотно делится. Но учительница говорит:
— Картина, которую он нарисовал, спокойствия не внушает. Поезд никем не управляется.
— Глупости! — кричит мистер Друг. — Чем только… чем только наш поезд не управляется — компьютерами, банками данных, кремниевыми чипами, все это мигает у них и тикает там, в центре управления, в Стоктон-он-Тисе.
— В Сток-он-Тренте, — бормочет его жена.
— Помолчи, мой друг, город не имеет значения.
— И все-таки, — настаивает учительница. — Мне неуютно, когда мой поезд управляется машинами, расположенными невесть где. А вам, мистер Галифакс? Помолчав, старый кочегар неуверенно отвечает:
— Тоже было бы неуютно, когда б я не видел машиниста. Он вроде парень знающий. Не будь он за все спокоен, не стал бы, наверно, так разгуливать.
— Мадам, — говорит мистер Друг. — Когда поезд ведет машина в Сток-Ньюингтоне — это намного, намного безопаснее. Никакой вооруженный мерзавец не остановит наш поезд и не направит его в глухой тупик, чтобы, взяв нас в заложники, шантажировать правительство.
На какое-то время воцаряется тишина, потом учительница решительно произносит:
