— Луиза лишь наполовину индианка, — сказала Фрэнсис.
— К язычникам она имеет прямое и полное отношение, а не половинное. — Мисс Льюиллинн говорила с такой злостью, что даже кружево на ее шляпке подрагивало. — В ней больше животных инстинктов, нежели человеческих качеств. Ведь еще четыре года назад эти дикари расправились с генералом Кастером и его войсками.
С индейцами всегда была война. Когда южные штаты вели борьбу за выход из федерации, тогда брат поднялся против брата. Но индейцы никогда не принимались в расчет как люди. Их считали язычниками, животными, дикарями. Фрэнсис опять мысленно вернулась к прошлому, и горло у нее сжалось. Она вспомнила лицо индианки, от которой навсегда оторвали детей. Женщина даже не плакала, но Фрэнсис знала, что она хотела умереть.
— Вы давно уже скрываете довольно странные мысли, мисс Макдонэлл, — продолжала заведующая, — хотя я и смотрела на это сквозь пальцы — на ваше увлечение спиритизмом, разговоры об избирательном праве женщин.
Фрэнсис подумала, что об этом она прочитала из книг и обсуждала эти вопросы с другими учителями.
Мисс Льюиллинн добавила:
— Вы держали в тайне замужество мисс Брэдли.
Это было правдой. Фрэнсис на самом деле знала о запретной связи, а затем и о замужестве Брэдли. А одним из условий преподавания в этой школе было требование оставаться незамужними. Однако Фрэнсис хранила тайну, так как об этом ее просила подруга. Муж Эмилии был скромным клерком в универсальном магазине, и чтобы им как-то хватало на жизнь, Эмилия должна была работать, хотя и получала маленькую зарплату учителя.
— Вы нарушили устав школы.
Фрэнсис, проглотив обиду, пыталась что-то сказать в свою защиту.
— Если вы считаете, что это было умышленным нарушением устава, то извините меня, — сказала Фрэнсис, аккуратно и точно подбирая слова, чтобы не сказать лишнего. За годы работы в школе она изучила заведующую, но даже ей она не могла соврать.
— Именно так и есть, — поправляя очки, говорила мисс Льюиллинн. — Я слышала, что вы помогали Луизе после занятий, то есть до сегодняшнего дня вы уже были дружны с ней.
Неужели ей кто-то насплетничал?
— Да, я помогала Луизе, но не более чем остальным, — сказала Фрэнсис. Она получала истинное наслаждение, знакомя смышленую девушку со своими любимыми рассказами и стихами. Взамен Луиза вознаграждала ее рассказами о диком и буйном Нью-Мексико.
— Тем не менее, я все же слышала, что вы были особенно пристрастны к Луизе. Не знаю, почему вы так поступали, проработав здесь уже немало лет. Возможно, это результат чтения этих гнусных книжонок, которые вы прячете в своей комнате.
