— А что, миссис Ганнон, у вас траур еще по мужу или нет?
Она поняла его намек, так как видела, как он пристально рассматривал ее платье с глубоким вырезом, и ей стало стыдно.
— Конечно, — сказала она.
Со дня смерти Нэйта прошло не более недели, и к тому же она ведь не хотела надевать это платье, ее буквально заставили это сделать.
— Я вынуждена работать в казино и соответственно одеваться.
— Но вы разве не могли одеть что-то такое, что так явно не подчеркивало бы вашей груди?
Ее лицо вспыхнуло. Неужели именно так мужчины разговаривают с женщиной в таком месте, как «Блю Скай»? У нее от стыда подкашивались ноги.
Обстоятельства заставили ее жить в этом доме бесстыдства и распутства, неужели и она сама теряет всякий стыд?
Не желая верить в это, она в ярости закричала на него:
— Да как вы смеете?
Уставившись на нее, он заставил ее даже дрожать.
— Но это ваше платье наводит мужчину на некоторые мысли интимного плана.
Она позволила ему иметь эти мысли!
— Вон отсюда, — кричала она, смотря по сторонам. — Адольфо? Где же он? Немедленно позовите его, сейчас же! — сказала она бармену, и маленький мексиканец-вышибала уже спешил на помощь. — Проводите этого человека за дверь!
Адольфо уставился на Чако Джоунса:
— Приятель? Ты чего тут натворил?
Они знали друг друга? Не замечая этого, она стояла на своем, не желая уступать. Фрэнсис вся выпрямилась и повторила:
— Выставите мистера Джоунса отсюда, Адольфо. Его присутствие здесь нежелательно.
Слава Богу, Адольфо все же подчинился приказу управляющей.
Посмотрев на нее, затем на Чако, он взял его за рукав и повел к выходу, сказав:
— Да, сеньора.
Фрэнсис стояла и смотрела вслед обоим, пока не увидела, что дверь за бандитом закрылась. Затем она быстро поднялась к себе в комнату. У нее не было времени переодеться, но она могла по крайней мере накинуть шаль, чтобы прикрыть оголенные плечи.
«Будь ты проклят, Чако Джоунс!» — подумала она про себя. Этот человек, не дотронувшись до нее даже пальцем, причинял ей лишь только горе с тех пор, как она впервые увидела его в Гэйлисто-Джанкшен. Сначала он украл у нее мужа, который, если бы был жив, непременно надежно защитил бы ее в данной ситуации и ей не пришлось бы так сконфузиться.
Теперь этот бандит столкнулся с ней в этом ужасном месте, где она вынуждена работать, и здесь он постарался унизить ее чувство собственного достоинства.
Фрэнсис Макдонэлл Ганнон больше не сомневалась на свой счет. Как могла она дойти до того, чтобы всем напоказ выставить свою грудь? Она была раздражена тем, что убийца ее мужа восхищался ею.
