Оливер!
Энни видит, что далеко впереди на шоссе велосипедист. Это наверняка Оливер – она узнает красную рубашку. К тому же из-за спины у велосипедиста торчит клюшка.
Он едет по правой стороне, по той же самой, по которой мчится Зак Лайд.
– Нет!
Она хватает Зака за руку.
– Вы доверяете Учителю, Энни?
Усилием воли Энни заставляет себя выпустить его руку.
– Да. Я вам доверяю! Да, да, да!
Оливер, обернись, посмотри назад. Услышь меня! Она впивается зубами в собственную руку, вжимается спиной в сиденье. Энни хотела бы избавиться от мучительного страха, но глаза ее прикованы к красному пятну, к клюшке, к фигурке велосипедиста.
– Умоляю вас!
– Доверять психу за рулем – все равно что верить в промысел Божий. Этот сумасшедший Родни ничего не видит и ничего не соображает…
Машина вылетает на встречную полосу, но Энни это не пугает. Встречных машин все равно нет, а чем дальше они держатся от Оливера, тем лучше.
– Малейшая ошибка, и вы оказываетесь на том свете. Кто защитит вас от этого безумия, Энни? Сейчас Родни встряхнется, сообразит, что выехал не на ту полосу, и…
Он резко поворачивает руль, и автомобиль теперь несется прямо на велосипедиста. Энни уже готова вцепиться водителю в горло, но понимает, что трогать его нельзя. Рядом с ней – опасный сумасшедший, он убьет Оливера. И Энни вцепляется ногтями в собственное лицо.
– О ГОСПОДИ! ГОСПОДИ! РАДИ БОГА!
До Оливера остается метров двести, дистанция стремительно сокращается. Энни чувствует, что глаза вылезают у нее из орбит.
– Так кто вас защитит?
– УЧИТЕЛЬ!
– А судья?
– НЕТ! ТОЛЬКО ВЫ! ТОЛЬКО ВЫ! ГОСПОДИ! РАДИ БОГА!
Автомобиль мчится прямо по обочине, до столкновения остается несколько секунд.
Энни колотит по ветровому стеклу, кричит во все горло, но взгляда отвести не может: красная рубашка притягивает ее, как магнит. Колесо попадает в колдобину, и Энни с размаху стукается головой о крышу салона. На миг все перед ней меркнет, она уже не видит Оливера. Энни кричит, колеса скрежещут. И тут вдруг Оливер оборачивается, видит прямо за собой бешено мчащуюся машину, лицо у него изумленное.
Машина проносится мимо велосипедиста – еще несколько дюймов, и мальчик был бы сбит.
Энни оборачивается, смотрит на своего сына. Он соскочил с велосипеда, стоит в вихре взметнувшейся листвы. Слава Богу, он жив. Энни закрывает лицо руками, тихо стонет, раскачивается взад-вперед. Он жив, жив, жив, жив, жив, жив. Он жив.
