– Оливер, никогда не разговаривай со мной ни о чем серьезном в машине. Понял? Вполне возможно, что там установлен “жучок”. Весь наш дом, во всяком случае, прослушивается. Ты знаешь, что такое “жучок”?
Оливер кивает.
Значит, все это не его фантазии. Оливер потрясен, растерян.
– Я не исключаю, что они и сейчас каким-нибудь образом нас подслушивают, – продолжает Энни. – С них станется спрятать микрофон в каблуке или еще где-нибудь. Но ничего не поделаешь, приходится рисковать. Главное – ни слова в машине. Никаких вопросов, никаких ошибок. Один раз оступишься, и все, конец. Это ясно?
Оливер кивает.
– Скажи вслух: “Я никогда не буду об этом разговаривать в машине”.
– Я никогда не буду об этом разговаривать в машине.
– И в доме тоже.
– И в доме тоже.
– Да, ты обо всем догадался правильно. Этот тип работает на Луи Боффано. Я должна сказать, что Боффано не виновен, иначе они с нами расправятся. Прости, что не сказала тебе этого раньше. Ты понимаешь, почему я так поступила?
– Понимаю.
– Ты с кем-нибудь еще об этом говорил?
– Нет.
– Уверен? Может, тебе было страшно, и ты поделился с Джессом…
– Нет, мам. Я только вчера догадался.
– В полицию мы обращаться не можем.
– Ясно.
– Этих людей полицией не испугаешь. Они все равно нас убьют.
Он кивает.
– Мы с Джулиет кое-что задумали. Точнее, она придумала, а я осуществлю. Я поговорю с судьей, попытаюсь выйти из игры. Может быть, с завтрашнего дня наша жизнь переменится. Мы уедем из Фарао и никогда сюда больше не вернемся. Тебе страшно?
На самом деле Оливеру не страшно, ни капельки. У него такое ощущение, что дело в надежных руках – мама и Джулиет составили план, а значит, беспокоиться не о чем. Но Оливер не хочет, чтобы мама считала его ребенком, поэтому “взрослым” тоном отвечает:
– Страшно, но совсем чуть-чуть.
– Мне тоже страшно. Но я рада, что мы начинаем действовать. Я все равно больше не вынесла бы. Этот подонок довел меня до сумасшествия. Ты молодец, Оливер, что обратился к Джулиет. Как бы я хотела убить этого ублюдка. Разорвать на куски этого говнюка.
– Как-как? – переспрашивает Оливер и улыбается. На лице Энни тоже появляется нечто похожее на улыбку.
– Ты голоден? – спрашивает она.
– Да.
– Пицца сгодится?
– Нормально. Поужинаем в городе?
– Да, поедем в торговый центр. Я тебе выдам целую кучу четвертаков, можешь торчать возле игральных автоматов, сколько захочешь.
Учитель стоит рядом с Сари возле своей хижины. В небе месяц, звезды. Сари замерла, пораженная открывающимся видом: темные пятна садов, огоньки дальних поселков, потусторонний отсвет неоновых реклам. На черной волне – силуэты подсвеченных звездами парусников.
