– Оливер, нам пора.
Сын щелкает ремнем. Машина выезжает из двора миссис Колодни и выруливает на Ратнер-авеню.
– Ты сегодня был героем дня, – говорит Энни.
– Как бы не так. Я сегодня был полным идиотом. Ты знаешь, до какого уровня дошел Джесс в “Повелителе Драконов”? Он уже на пятом, представляешь? А я не могу добраться до второго. Все время выскакивает этот поганый раб-тролль и колотит меня дубиной по заднице. Джесс и Ларри говорят, что я дегенерат, потому что мне никак не удается найти Невидимое Зелье.
– Может быть, Невидимое Зелье находится в Павшей Цитадели?
– Ерунда, – отмахивается Оливер. – Ларри говорит, что оно где-то в Западном Графстве. Черт бы его побрал, это графство.
– По-моему, компьютерные игры – не твое призвание. Оставил бы ты в покое свой “Нинтендо” и занялся чем-нибудь другим.
– Мама, сколько раз тебе говорить. У меня не “Нинтендо”, а “Сега”.
– Это не важно. Я имею в виду, что тебе нужно сидеть не над компьютером, а над уроками.
– Ага, – буркнул он. – Прям сейчас.
– Кроме того, я допускаю, что Джесс морочит тебе голову. Может, и нет никакого Невидимого Зелья.
– Это точно, он брехун, каких мало.
– Нехорошо так говорить о своих друзьях.
– Сам знаю.
Они доехали до озера и свернули налево, на Ивовую улицу; проехали мимо городской библиотеки, где когда-то располагалась церковь. В воздухе пахло осенью, листва сикамор, росших вдоль берега, окрасилась в рубиновую ржавчину.
Оливер вытащил из кармана кусочек жевательной резинки, немного полюбовался на обертку, развернул, посмотрел на пластинку, сунул в рот.
– Так вот, – вспомнила Энни. – Ты был сегодня прямо звездой. Окружной суд был от тебя в восторге. Они спросили, слышала ли я когда-нибудь о Луи Боффано, а я ответила, что ты назвал его “бандитом-макаронником”. Тут все как захохочут.
– Ого-го, так тебя в самом деле назначили на этот процесс?
– Еще не знаю. Могут не взять.
Машина проехала мимо погребальной конторы Карди.
– И ты согласишься? Ты что, мам, совсем с ума съехала?
Неплохая формулировка, подумала она. Был момент, когда Энни хотела попросить судью освободить ее от обязанностей присяжного заседателя – у нее сын, да и босс на работе может линчевать ее за отлынивание. Не говоря уж о том, что в галерее Инез выставлены ее скульптуры…
Когда она согласилась, все вокруг, должно быть, подумали, что она полный псих. И в общем они правы. Кто еще согласился бы на такое?
– Не знаю. Понимаешь, дело не в том, что прикончили старого мафиози. Вместе с ним убили его четырнадцатилетнего внука. Я подумала, что на его месте мог быть ты. Участвовать в суде – вроде как мой долг. Моя ответственность, понимаешь?
