– Но я не могу! Если он виновен, я не смогу соврать. Вы меня не знаете, я органически не способна лгать. Это сразу видно по моему лицу. Если я скажу, что он не виновен, а сама буду думать, что он виновен, все вокруг сразу увидят, что я говорю неправду. А ведь он виновен, да? Он убил этого старика, мальчика тоже убил. Так ведь?
Учитель улыбается.
– Вы вторгаетесь в область философии.
– Нет, я просто спрашиваю. Он виновен? Он ведь убил много людей?
– Энни, он член преступной организации. Его обвинили в нескольких убийствах, это верно. Но должен вам сказать, что его так называемые жертвы сами были преступниками.
– И мальчик тоже?
– Это был несчастный случай. Даже Луи Боффано не стал бы убивать ребенка. А что касается старика, то он, ей-богу, ваших слез не стоит. Сальвадоре Риджио был жестоким убийцей. Уверяю вас, ни один человек на свете не уронил по нему слезинки.
Звонит телефон, и Энни от ужаса вся сжимается.
– Что мне делать? – лепечет она. Он протягивает ей платок.
– Утрите слезы, снимите трубку. Думаю, это звонит ваш сын.
– Что я должна ему сказать?
– Что хотите. Скажите, что вы расстроены, что ваше свидание прошло ужасно.
Учитель протягивает ей руку, помогает подняться, но Энни не нуждается в его помощи – она встает сама, подходит к телефону, снимает трубку.
– Алло.
– Мам?
– Да.
– Ты в порядке?
– Да.
– Мам, что у тебя стряслось?
Энни шмыгает носом.
– Ничего. Вечерок выдался так себе. Но со мной все в норме.
– Что он тебе сделал, мам?
Энни глубоко вздыхает и говорит:
– Ничего он мне не сделал. Просто… У тебя-то как дела?
– Ты же обещала позвонить.
– Извини. Ты там себя прилично ведешь?
– Да.
– Ну и ладно.
– Мам, у тебя какой-то чудной голос. Будет он покупать твои ящики или нет?
– Не важно. Ложись-ка ты спать. Завтра увидимся, после школы. Пока. – Она вешает трубку.
Немного помолчав, Учитель говорит:
– Кстати, о ящиках. Я их действительно покупаю. Те три, в галерее, уже куплены. Можем договориться и об этих.
– Забудьте об этом. Я не хочу…
– Но я настаиваю. Мне хочется чем-то отплатить вам. И я понимаю, что в ужасной ситуации, в которой вы оказались, деньги – не большое утешение, но все-таки… – Он встает. – Энни, я очень не хотел вас пугать, но у меня нет выбора… Я знаю, что вам предстоит пережить тяжелый период. Вам будет одиноко, захочется поделиться с каким-нибудь близким человеком. Заклинаю вас – не делайте этого. Всякий, кому вы расскажете о нашем общем деле, окажется под смертельной угрозой. Это понятно?
