Лайд с сочувствием морщится.
– Ну что ж, причина серьезная, – улыбается он.
– Разве что где-нибудь перекусить наскоро? – задумчиво говорит она. – Это, пожалуй, можно.
И вот они отправляются на Салливан-стрит, где в уютном дворике подают простую тихоокеанскую пищу. Над столиком шумит ветвями краснолистый клен. Официант, судя по всему, хорошо знает Зака Лайда. Первым делом он спрашивает, как ему быть с несчастной геранью, которая у него дома совсем загибается. Зак принимает сосредоточенный вид.
– Что именно с вашим цветком?
– Листья пожелтели, – жалуется официант. – Знаете, по краям.
– Думаю, слишком много воды, – говорит Зак. – Дайте цветку немного прийти в себя. Пусть сам разберется, что ему нужно. Не поливайте его вообще.
Официант задумчиво кивает и уходит.
Других посетителей во дворике нет. Ветерок сюда не проникает, но солнца хоть отбавляй. Выложенный кирпичом пол так и вспыхивает под лучами.
Энни пробует сначала ахипоки с зелеными перцами. Должно быть, это очень вкусно, но бедной женщине сейчас не до гастрономических изысков. Зак Лайд рассказывает ей следующее:
– Значит, так. Вы хотите знать, что будет дальше с вашими произведениями. Думаю, Инез упомянула о моих японских друзьях. Это бизнесмены – будем называть их так. Я часто делаю для них подобные приобретения. В девяти случаях из десяти они остаются довольны моим выбором.
Энни спрашивает:
– Они покупают произведения искусства для дома или для офиса?
– Иногда произведения искусства так и остаются на складе. Бывает и так, что я просто посылаю фотографию, а само произведение остается у меня.
Энни ничего не может понять.
– Они что, даже не видят оригинал?
– Понимаете, я должен вам объяснить, как это происходит. Эти люди – не такие уж ценители прекрасного. Они умны, дальновидны, прекрасно разбираются в бизнесе. Но от искусства достаточно далеки. Вы знаете Японию?
– Нет.
– Современное искусство там сейчас в большой цене. Оно как лотерея – стоимость не фиксирована, подвержена резким взлетам и спадам. Это как бы игра на бирже.
– Я ничего в этом не понимаю.
– Ну хорошо, я обрисую вам ситуацию. Для примера. – Он придвигается к ней чуть ближе. – Предположим, некий мистер Кавамото оказывается в долгу у мистера Окита. Кавамото – богатый предприниматель. Окита – тоже предприниматель, но несколько иного сорта. Он – якудза. Якудза – это вроде мафии, но без бандитизма, без насилия. Мистер Окита – человек воспитанный, культурный, уважаемый. Как может мистер Кавамото вернуть свой долг? Деньгами нельзя – это привлекло бы внимание налоговой службы. И тогда он дарит мистеру Окита произведение искусства. Допустим, работу молодой скульпторши из штата Нью-Йорк. Цена произведения невелика – полмиллиона йен. На наши деньги это пять тысяч долларов. Но мистер Окита все равно глубоко тронут – дело не в стоимости подарка, а во внимании. Затем, как это часто бывает с произведениями искусства, на следующий год цена скульптуры вдруг резко возрастает. Вице-президент компании мистера Кавамото звонит мистеру Окита и предлагает выкупить подарок обратно – за двадцать миллионов йен. Сумма, конечно, значительная, но для компании ничего не стоит списать ее на расширение производства, деловые расходы и прочее. Мистеру Окита очень жаль расставаться с подарком, но, не желая обижать партнера, он неохотно соглашается. Таким образом, долг выплачен, налоговая служба придраться ни к чему не может. Все довольны. Скульпторша тоже не пострадала, потому что во всех галереях мира отныне известно, что ее произведение было продано за двести тысяч долларов. Улавливаете общую схему?
