– А поэзия? – улыбается он. – Представляете, какую уйму денег на ней можно заработать?
Джулиет понимает, что развивать эту тему не следует.
На десерт официант подает сыр, портвейн и кофе. После трапезы счет не приносят – это было бы слишком вульгарно. Айан просто жмет на прощание руку официанту, и этого, судя по всему, достаточно.
Они выходят на палубу. Из салона доносятся чарующие гитарные аккорды. Над водой по-прежнему холодно и сыро, но уже не так промозгло, как раньше. Яхта прошла вдоль Ист-Ривер, приближается к Бруклинскому мосту. Облокотившись о борт, Айан и Джулиет наслаждаются свежим бризом.
– На прошлой неделе во дворе госпиталя застрелили одного человека, – рассказывает она. – Прямо перед входом в отделение “Скорой помощи”. Об этом писали в газетах.
– Кажется, я что-то слышал, – кивает Айан. – Вы там были?
– Нет, но я знала этого человека. Когда-то у меня был с ним роман.
– Правда?
– Да. Его звали Славко Черник. Думаю, перед смертью он искал меня.
Айан Слейт снисходительно улыбается.
– Насколько я помню, он был ранен и просто хотел получить медицинскую помощь.
– Наверное, вы правы.
– Но вам кажется, что он стремился увидеть именно вас?
– Да…
– Зачем?
– Не знаю.
– Должно быть, вам было очень грустно, когда вы обо всем узнали.
Она грустно качает головой.
– Самое грустное, что мне совсем не было грустно. Я заступила на дежурство на следующий день. Когда узнала о происшедшем, отправилась в морг – хотела посмотреть на него в последний раз. Фредди – это наш патологоанатом – пустил меня. Смотрю я на мертвого Славко. У него ОРЧ – огнестрельное ранение черепа. Я насмотрелась на подобные раны, но эта была страшнее, чем обычно. Пуля снесла всю верхнюю часть черепа, мозг был обнажен. Кровь вся вытекла, поэтому мозг был похож на головку цветной капусты.
– Что вы при этом чувствовали? Джулиет пожимает плечами.
– Да ничего. Нечто вроде жалости. И еще – легкую примесь презрения. Представляете? Я смотрела на труп своего бывшего любовника, на эту несчастную цветную капусту и думала, что ничего, кроме легкой жалости, не испытываю. Мне очень стыдно, но больше я ничего не чувствовала.
– Значит, вы не любили этого человека?
– Нет. Но мы же занимались с ним любовью. Это ведь тоже чего-то стоит, правда? Как я могла смотреть на его останки с презрением?
На пирсе их ожидает автомобиль. Это лимузин, но не слишком длинный – это было бы безвкусно. Айан говорит шоферу:
– В книжный магазин “Колизей”.
В салоне бар, и Айан делает два коктейля. Музыкальное сопровождение в лимузине иное, чем в “рейнджровере”. Из динамиков льется музыка в стиле кантри – песня “Черноглазый ковбой”.
