Голос у чтеца хрипловатый, но завораживающий, и в зале становится тихо. Судьи не в состоянии оценить стихотворение по достоинству, но на всякий случай выставляют довольно высокие оценки. Когда к микрофону выходит Боб Бозарк, он ведет себя вполне прилично и пакостей о выступавшем не говорит – видно, что и он находится под впечатлением.
Но вот поэтический вечер закончен; Джулиет идет к переполненному бару, чтобы взять пива для себя и Генри.
Откуда ни возьмись рядом появляется облаченный в черную кожу поэт.
– Привет, доктор, – говорит он.
– А откуда вы знаете, что я доктор?
– Как-то раз привозил в ваш госпиталь одного друга. Вы ведь из госпиталя Святого Игнациуса? У нас была автомобильная авария, но ничего особенно серьезного. Вы тогда отлично поработали.
– Правда?
Мысленно Джулиет говорит себе: что-нибудь более оригинальное ты не могла сказать? “Правда?” Вот дура.
– У нас тогда не было возможности поговорить, – продолжает красавчик. – Но вас забыть трудно. Меня зовут Айан Слейт.
– А я – Джулиет. Вы действительно жили в Исландии?
– Да, но это было давно. Я писал репортаж о встрече на высшем уровне в Рейкьявике, а потом остался на острове на несколько месяцев.
Айан одаряет собеседницу асимметричной улыбкой. Мог бы не стараться – Джулиет и так уже запала на его зеленые глаза.
– А другие стихи у вас есть?
– Конечно. Если хотите, как-нибудь при случае могу вас ими помучить.
– Я была бы счастлива.
– Сегодня я не один, но если вы дадите мне свой номер телефона…
Джулиет лишь пожимает плечами.
Айан дает ей ручку, и она пишет на салфетке свое имя и номер телефона. К сожалению, в этот момент появляется его чертова подружка. На лице – застывшая улыбка.
Айан, впрочем, ничуть не смущен.
– Познакомься, Сари, – говорит он. – Это – Джулиет Эпплгейт. Она работает в госпитале Святого Игнациуса. Когда я буду в следующий раз читать свои стихи, Джулиет хочет посмотреть на мой позор.
Блондинка металлическим тоном заявляет:
– Эбен, нам пора. Счастлива познакомиться с вами, Джулиет. – И сует, зараза, свое грациозное щупальце.
Номер в отеле. Энни лежит на постели, уснуть никак не может, хотя ее соседка, домохозяйка из Маунт-Киско, давно уже сопит. Энни думает о Черепахе. Это лучше, чем мысли о заседаниях суда. Она вспоминает Черепаху, вспоминает Дрю, вспоминает дни, проведенные в Бруклине. Раньше эти воспоминания показались бы ей мучительными, а сейчас вызывают лишь ностальгическое чувство. Обычные человеческие проблемы.
