— С чего ты взял, что Жиль — фурия? — спросила наконец Хэйзел. — У тебя есть доказательства?
— Никаких. Мне просто показалось странным, что в мятеже принимают участие все мыслимые и немыслимые фракции, а вот Шаб так и не дал о себе знать. Не то чтобы я мечтал с ними встретиться, но на их месте я наверняка завел бы парочку агентов при дворе и парочку в подполье. Шаб заинтересован в том, чтобы знать слабости Империи.
— Ты прав, — сказала Хэйзел. — Мысль и впрямь мучительная. Если у тебя есть другие в том же духе, лучше оставь их при себе. Я не обижусь. У меня и без того голова кругом идет. Но почему же ты раньше молчал?
— Доказательств-то нет. Кроме того, я не знал, захочет ли кто-нибудь меня слушать. И не знал, кому можно довериться. И вообще, лично я считаю, что Жиль — именно тот, за кого он себя выдает.
— Почему?
— Кому-то ведь надо доверять.
— Это точно, — признала Хэйзел. — Задергаешься тут. Самой скверно.
Оуэн вздохнул:
— Никогда еще жизнь не казалась мне такой запутанной. А ведь было время, когда самой сложной моей проблемой был выбор вина к обеду.
— И ты хотел бы променять нынешнюю восхитительную жизнь на скучное существование среди пыльных книг? — улыбнулась вдруг Хэйзел.
— Да, черт возьми! Я хочу вернуть все обратно. Я прекрасно себя чувствовал в роли никому не известного историка. К обеду мне подавали лучшие вина, а кухня была самой что ни на есть изысканной. Слуги исполняли все мои прихоти в любое время дня и ночи. Никакой нервотрепки, никаких обязанностей, кроме тех, которые легко мог выполнить вместо меня кто-нибудь другой. И никто не хотел меня прикончить! Да если бы я мог, я бы пулей помчался домой!
— А как же друзья? Неужели ты бросил бы нас? А как же я? — Хэйзел кокетливо захлопала ресницами.
Оуэн поморщился:
— Ради бога, не надо. Когда ты так делаешь, это выглядит ужасно неестественно. Конечно, я не брошу тебя и всех остальных. Теперь, когда я увидел, на чем было основано мое благополучие, я уже не смогу больше закрывать на это глаза. Миллионы рабов по всей Империи страдают и умирают, чтобы я и подобные мне могли жить в роскоши. Я поклялся кровью и честью, что положу конец этой несправедливости, и я выполню свою клятву, если останусь жив. Но никаких иллюзий относительно своей персоны я не питаю. Я не герой, Хэйзел. Совсем не герой. Просто я, как и многие другие, попал между молотом и наковальней. Давай лучше еще раз сменим тему. Ты не получала перед отлетом никаких вестей с Туманного Мира?
