Следующие пятнадцать минут француженка то и дело Удивленно восклицала. Возбужденная Мариэта часто высказывалась на своем родном языке, и техасцы не могли понять причин ее очередного изумления.
Через четверть часа Мариэта вышла к ним. На лице ее играл румянец.
— Это невозможно! — выпалила она. — Со времен Моники Лефарди я не видела такого совершенства!
— Не могли бы вы объяснить понятнее? — попросил Ларри.
— Моника Лефарди! — выдохнула Мариэта. — Самая красивая женщина Парижа. Само совершенство! Она была так прекрасна, что мужчины готовы были идти на смерть ради нее. Из-за нее было десять дуэлей! С тех пор я не видела такой совершенной фигуры.
— Еще раз? — не понял Стретч.
— Я думаю, — сказал Ларри, — мэм имеет в виду фигуру Клары.
— Она блистательна! — Мариэта щелкнула пальцами. — Прекрасна! Лучше всех!
Она вернулась в ателье. Ларри посмотрел на Стретча. Стретч посмотрел на Ларри:
— Кажется, это надолго.
— Хочешь выпить?
— Еще как.
Ближайшим баром был бар Бакхорна. Несколько минут спустя они устроились за стойкой. Бармен приветливо предложил:
— Большим парням — большие кружки?
— Ты читаешь наши мысли, — ответил Ларри.
Они не дали бармену длинной передышки, опустошив кружки за считанные секунды. Он налил по новой и отошел к кассе, где разгорелся спор между хозяином бара и посетителем, в котором техасцы узнали Брета Эдварда.
Ларри искоса разглядывал его. Фермер облокотился о стойку, вежливо выслушивая советы владельца бара. Сейчас парень показался Ларри более симпатичным, чем при первой встрече. Одет дорого, но отнюдь не напоказ. Руки ухожены, но все-таки это — руки человека, который не боится тяжелой работы. Он был вежлив и обладал чувством юмора. Рост — около шести футов: значит, выше Клары, но не слишком. Довольно крупный, но вовсе не неуклюжий. Ларри был уверен, что мускулы у Брета — не так, себе.
Владелец бара, толстый весельчак, говорил с Бретом по-отечески:
— У тебя есть все, Брет. Твое богатство растет. У тебя есть деньги и здоровье. Есть хорошие друзья и великолепный дом. Остается жениться.
— Я тоже так думаю, Гас. Жениться я готов. Но только не на Ами Джайн Инграм.
— Дочь судьи Инграма — одна из самых прекрасных молодых леди.
— Да я и не критикую ее. И она мне нравится, Гас, поверь мне.
— Так женись на ней.
— Гас, — вздохнул Брег, — все не так просто, как ты думаешь. Ами Джайн — девушка красивая, это точно. Но, черт возьми, на женщине женятся не только потому, что она нравится. Я хочу жениться один раз, Гас, но не на первой же женщине.
