Но сейчас Архайн собирался в храм, где на него и так никто глаз поднять не смел, даже остальные Приближенные. Йер мельком глянул в зеркало, поморщился – усталость серым налетом легла на гладко выбритое лицо, возраст которого выдавали только глаза. Смерть от старости Приближенным не грозила – однако мало кто проживал столько, чтобы в этом убедиться. Из семи нынешних – один Архайн.
О подземелье простые Взывающие и тем паче Внимающие не знали, поэтому пришлось идти поверху. Йер Илланд уже ждал возле ирницы – молодой, худощавый, со светло-рыжими волосами и бледным, слегка фанатичным лицом. Безупречно одетый и вооруженный, безумно гордый, что Приближенный выбрал именно его. Болван. Знал бы ты… Но для предстоящего задания он самое то: старательный, умелый, безжалостный и в то же время – заменимый.
– Брат мой. – Приближенный «дружески» опустил руку на плечо Взывающего, с удовольствием отметив, что оно слегка вздрогнуло. Старшим йерам полагалось обращаться друг к другу на «ты», но Архайн как никто другой заставлял собеседников сожалеть о невозможности отгородиться безликим «вы». – Тебе предстоит нелегкая задача…
Рыжий слушал, затаив дыхание. Убить двух спящих легко. Куда сложнее объяснить, зачем тебе, то есть Иггру, это так позарез необходимо. Но выдумки и красноречия Архайну было не занимать – хотя сам он на такой бред нипочем бы не купился. Лаконичное «надо» ценилось им куда выше.
– …и если ты проявишь должное старание, Глашатаи Его щедро вознаградят тебя, – закончил Приближенный.
Илланд не проронил ни слова, но в блекло-голубых глазах блеснул честолюбивый огонек. Э-э-э, да ты никак уже губу, то бишь ухо, на серьгу-змейку раскатал?! Хо-хо…
Архайн сладко улыбнулся и убрал руку.
– Отправляйся прямо сейчас, брат мой. Темный Иггр желает лично поговорить с этими людьми, не стоит заставлять его ждать.
– Я отошлю их к нему еще до конца верхолуния[21]! – ретиво вскинулся рыжий.
– Прекрасно. Да будет зов твой услышан, – промурлыкал дхэров кот, благочестиво скрещивая руки на груди и склоняя голову.
Илланд ответил тем же, резко развернулся и вышел из храма. У дверей к нему присоединились трое обережников из боевых. Архайн их и раньше недолюбливал, а последние двадцать лет и вовсе презирал. Разжирели, обленились без настоящего дела… торчат только истуканами на храмовых праздниках, якобы мощь Царствия олицетворяют. Городские их нынче без труда за пояс заткнут, вон даже дхэра сподобились убить. Архайн поймал себя на мысли, что тайно злорадствует по этому поводу. Интересно, как им это удалось? Глашатаи, разумеется, не признаются, а тех двоих Приближенных, что сопровождали Иггрову Невесту, больше никто не видел. Архайн тоже первым делом прирезал бы дураков, но – как раз ему бы это и поручили. А тут сами не побрезговали хвостики запачкать... ясно, почему. И убийц велели прикончить на месте, не вступая в переговоры. А для надежности…
