Он приводил их снова. И что он за это получил? Я тебе скажу, мальчик, если ты хочешь знать. Здесь, на «Болоте», у полицейского есть два пути. Либо он вступает в игру и получает плату за то, что в нужный момент отворачивается, либо его ждут выбитые зубы и сломанные кости.
Скажу тебе, по утрам он приходил то с повязкой на голове, то с рукой в гипсе, то с заплывшими глазами и синяками. А порой — держась за живот и отплевывая кровь.
«О железяку споткнулся», — говорил он тогда, пожимая плечами. А потом улыбался так, что я больше не могла на него сердиться. Но скажу тебе, мой мальчик, трудно было это вынести.
И однажды утром он совсем не пришел домой.
Все случилось в проулке. Пока он выслеживал одних подонков, другие набросились на него с кусками железных труб и бейсбольными битами. Не успел он засвистеть в свой свисток, как они сшибли его с ног и принялись отделывать. По крайней мере, мне объяснили, что они бросили его, решив, что он мертв. Но по пятнам крови можно было понять, что он пришел в себя и пытался ползти. Ему не удалось уйти далеко, и он был слишком слаб, чтобы свистнуть в свисток. Он потерял много крови и в конце концов сел, прислонившись спиной к забору. Кровь продолжала капать, и через некоторое время ее почуяли крысы.
Вот так все и кончилось, мальчик. Вот что в конце концов случилось с твоим отцом, хорошим, честным полицейским. Крысы набросились на него, и он стал мясом у них в животах. Теперь ты понимаешь, почему я пью?
— Но мне не следовало рассказывать тебе это, — говорила она мальчику, который сидел спокойно в кровати в полутемной комнате, а рядом валялись окровавленный нож и дохлая крыса. — Честный полицейский, — бормотала женщина, пьяно шатаясь. — Говорят, ему воздается за честность, — сказала она, повышая голос. А потом продолжила еще громче: — Я скажу тебе, как ему воздается, я, черт возьми, специалист в этом деле... — Но больше она не могла говорить и упала на стул.
Она попыталась добавить что-то еще, но вино одолело ее, и она захрапела.
Мальчик опустил голову на подушку и попробовал заснуть снова. Но спать он не мог. Он сел на кровати и посмотрел на дохлую крысу. Потом встал, подошел к раковине и вымыл нож, а крысу выбросил в окно. Уже лежа в кровати, он услышал характерные звуки в проулке и понял, что другие крысы набросились на дохлую и принялись ее поедать. Шум становился громче, крысы дрались за обед. Шестилетний мальчик крепко зажмурился и застонал, словно от боли.
