сменил старомодность чумы и холеры
повальной заразой высоких идей.
А время беспощадно превращает,
летя скозь нас и днями и ночами,
пружину сил,надежд и обещаний
в желе из желчи,боли и печали.
Я жил отменно: жег себя дотла,
со вкусом пил,молчал,когда молчали,
и фактом,что печаль моя светла,
оправдывал источники печали.
Геройству наше чувство рукоплещет,
героев славит мир от сотворения;
но часто надо мужества не меньше
для кротости,терпения,смирения.
Неслышно жил. Неслышно умер.
Укрыт холодной глиной скучной.
И во вселенском хамском шуме
растаял нотою беззвучной.
В последний путь немногое несут:
тюрьму души,вознесшейся высоко,
желаний и надежд пустой сосуд,
посуду из-под жизненного сока.
Когда я в Лету каплей кану,
и дух мой выпорхнет упруго,
мы с Богом выпьем по стакану
и,может быть,простим друг друга.
