— Хм, — сказал Тед, потом: — Может, они не получают правильного питания, поэтому остаются такими голодными…
— Хей!
Тед поднял глаза: — Что?
Я набросился на идею. — Попробуем: может быть, они декстро-, а мы — лево-; они сделаны из право-закрученной ДНК! И им нужны право-закрученные протеины для
выживания! А у нас — лево-закрученный мир!
— Умм, — сказал Тед. Он поскреб нос и обдумал идею: — Да и нет. Может быть. У меня сложности с право-лево-закрученной идеей. Не думаю, что это возможно. Это, конечно, неправдоподобно.
— Черви сами неправдоподобны, — настаивал я.
Он снова поскреб нос: — Мне кажется, тот факт, что они безопасно могут есть любую земную органику, не падая немедленно с пеной у рта в смертельных конвульсиях, есть очень хороший признак, что наши биологические основы чертовски близки. На найдя лучшего, я бы сказал — почти родственны.
Еще одна идея пробилась к поверхности: — Хорошо, тогда попробуем другой путь. Земля не является их родной планетой, поэтому, может быть, им нужно есть пропасть различных вещей, чтобы получить все, что требует их дневной рацион. Я имею в виду, что их метаболизм должен отличаться, потому что он развивался для отличного набора условий, поэтому они неспособны найти наилучшее применение земной еде — это понятно? — и должны увеличивать свой паек просто, чтобы выжить.
— Угу, но посмотри, если это справедливо для тысяченожек, то должно быть справедливо и для червей. Они могут стать еще прожорливее, чем сейчас. Они будут жрать все в пределах досягаемости.
— Хорошо, а дальше?
Он пожал плечами: — Кто знает, что нормально для червей?
— Другой червь?, — предположил я.
— М-м, — сказал он. И добавил: — … если исключить, что нормальных червей вообще нет на этой планете.
— Э?, — я резко оглянулся на него.
— Я пошутил, — сказал он.
— Нет, скажи еще раз!
— На этой планете нет нормальных червей.
— Что ты под этим понимаешь?
Он пожал плечами: — Не знаю, просто это выглядит… очевидным. Ты понимаешь? Я имею в виду, что мы не знаем, на что похожи черви в их собственной экологии, мы знаем их только в нашей — и даже не представляем, откуда они здесь взялись. Поэтому, если есть что-нибудь — все равно что — что делает их или их поведение атипичными, то мы этого не знаем, не так ли? И на этой планете не может быть других червей, потому что на них должны воздействовать те же самые эффекты.
— Замечательно!, — сказал я. — Так и есть, удивляюсь, как до сих пор никто не догадался.
