Кэлин не мог понять, почему Джакел проявил вдруг такую агрессивность. Да, он варлиец, но только номинально. Все знали, что в нем течет кровь горцев.
Юноша зашагал дальше, настороженно поглядывая по сторонам на случай, если Тайбард с приятелями решили устроить засаду где-то за городом.
Впереди появились дома семей рабочих дровяного склада. Несколько женщин развешивали на веревках выстиранное белье. Жилища были построены больше сотни лет назад и представляли собой сооружения из серых гранитных плит с покатыми крышами из черного сланца. Промерзающие насквозь замой, холодные летом, бесцветные и угнетающе однообразные, они казались серыми пятнами на зеленых склонах холмов. Девичий голос окликнул Кэлина, и он, оглянувшись, увидел направляющуюся к нему Чару Вард.
Кэлин остановился, настроение моментально улучшилось. Чара была высокого для девушки роста, и от одного взгляда на нее пульс у него учащался, а в голову лезли совершенно неуместные мысли. На ней была голубая блузка и широкая серая юбка, не скрывающая движений гибкого тела. Подойдя, девушка улыбнулась и подняла руку, чтобы поправить выбившиеся из-под яркой ленты длинные вьющиеся пряди. Ткань блузки натянулась. И Кэлин словно прилип взглядом к проступившим под ней очертаниям полной, упругой груди. Ему стоило немалых усилий отвести глаза. Приблизившись, Чара увидела кровь на лице юноши.
— Что с тобой? — обеспокоено спросила она.
— Так, царапина. Ничего серьезного.
— Кто это сделал?
Чара протянула руку и коснулась его щеки. Кэлин смущенно переступил с ноги на ногу.
— Опухла. Тебе надо зайти к нам — я промою рану.
— Не беспокойся, Чара. Спасибо. Ты сегодня прекрасно выглядишь.
Он взял ее руку, поднес к губам и поцеловал пальцы. Она улыбнулась и едва заметно покраснела:
— Не надо. Мама смотрит.
Кэлин, вспомнил, что мать Чары совсем недавно перенесла тяжелую болезнь, при которой кожа начинает бледнеть, желтеть, человек теряет вес и слабеет. Заболевшие умирали редко, но приступы слабости случались потом на протяжении нескольких месяцев.
— Ей сейчас лучше?
— Она еще не окрепла, но уже поправляется. Спасибо. Может, зайдешь и посидишь с нами?
— Я бы с удовольствием, но мне надо домой. Несу лекарства для Банни и его матери.
— Я слышала, что ее побили, — сказала Чара. — Просто позор. Иногда мне кажется, что Морин какая-то ненормальная. Шула выздоровеет?
— Не знаю. Ей очень плохо.
Некоторое время они стояли молча, ничуть, однако, не тяготясь молчанием.
