Сердце Ворона - Дэвид Геммел

Солнце уже садилось, и отблеск его последних лучей окружал прислонившегося к камню Лановара золотистым ореолом. Свет умирающего зимнего светила нес легкое тепло, ласкал опущенные веки. Лановар вздохнул и открыл глаза. Жэм Гримо посмотрел на него с высоты своего немалого — Давай я отнесу тебя к Ведунье, Лан, — предложил он. — Она произнесет древнее магическое заклинание и вылечит тебя.

— Немного погодя, дружище. Вот передохну немного и соберусь с силами.

Гримо выругался и отвернулся. Ослабив перевязь на плече, он вытащил из-за спины внушительных размеров палаш. Черную рукоять почти в фут длиной венчала круглая железная головка. Изогнутая гарда, выкованная искусным мастером, напоминала распростертые крылья парящего сокола. Гримо внимательно осмотрел широкое пятидесятидвухдюймовое лезвие. Уже темнело, но он без труда обнаружил засохшие пятна крови и тщательно вытер их краем своего черного плаща. Сидевший на земле Лановар отнял от раны пропитавшуюся кровью тряпицу. Кровотечение замедлилось, а боль почти прошла. Он взглянул на Гримо.

— Этому чудовищу самое место в музее Друаха, — сказал Лановар. — Анахронизм.

— Не понимаю, о чем ты, — пробурчал Гримо.

— О том, друг мой, что его время прошло. Предназначение этого клинка в том, чтобы рубить броню. А сейчас стальные доспехи уже никто не носит.

Гримо вздохнул и, сунув меч в ножны, опустился на землю рядом с другом.

— Говоришь, его время прошло, да? Значит, мы чем-то похожи, Лан. Нам следовало родиться во времена настоящих горских королей.

Кровь медленно сочилась из-под тряпки, закрывавшей выходное отверстие раны на спине Лановара, и растекалась черным пятном по синему с зеленым плащу, своего рода символу свободы ригантов, носить который теперь запрещалось законом.

— Надо прикрыть рану, — сказал Гримо.

Лановар не возражал. Возможно, он даже не почувствовал, как товарищ наклонил его вперед и прижал к спине свежую тряпицу. На какое-то мгновение сознание перенесло Лановара в недавнее прошлое.

Он снова увидел высокий камень и стоящего около него высокого человека в черном. Жалеть о чем-то было уже поздно, но, конечно, ему следовало положиться на инстинкт. В глубине души он понимал, что Мойдарту доверять нельзя. Когда их взгляды встретились, в темных глазах противника блеснула ненависть. Но цена казалась слишком большой, и блеск возможной выгоды ослепил Лановара, не позволив разглядеть правду.

Мойдарт пообещал, что бурные времена закончатся: не будет больше ни бессмысленных кровопролитий, ни ненужных распрей, ни убитых солдат и горцев. Этим вечером у древнего камня они пожмут друг другу руки и положат конец жестокостям. Со своей стороны Мойдарт поклялся, что обратится к королю с просьбой восстановить клан ригантов во всех правах.