Он сел на белую простыню и только теперь увидел въевшуюся в кожу рук и ног грязь и красные следы блошиных укусов на животе и бедрах.
— Мне надо помыться.
— Потом, Банни. Ложись на подушку. Тебе надо поспать. Вот так, молодец.
Сопротивляться не было сил. Его голова утонула в мягкой и чистой подушке. А потом он почувствовал на себе тепло одеял, заботливо натянутых кем-то на худые плечи.
Мир снова завертелся, и подхваченное этим водоворотом сознание мальчика вскрикнуло от радости.
* * *
Аптекарь Рамус был маленьким человечком. Съежившийся, с круглыми покатыми плечами, он почти никогда не смотрел в глаза своим клиентам. Слушая их просьбы, аптекарь только кивал, а когда посетители умолкали, бормотал неизменное: «Хорошо, да, очень хорошо», — словно делал тем самым комплимент. Двигался он быстро и уверенно, а вес умел определять с необыкновенной точностью. Насыпая порошок или толченые листья в сшитый из муслина мешочек, Рамус очень редко его взвешивал. Время от времени клиент-новичок просил положить отпускаемый продукт" на крошечные латунные весы, и тогда аптекарь кивал, улыбался и говорил: «Хорошо, да, очень хорошо». И весы указывали точный вес в унциях, всегда соответствовавший тому, что требовался покупателю.
Что ж, удивительного здесь было мало, ведь Рамус проработал аптекарем двадцать девять лет. Уметь определять на глаз вес в четверть унции не такое уж большое искусство, чтобы не овладеть им почти за три десятилетия, и, конечно, не причина для гордости.
Рамус не считал себя богатым, но не был и бедняком. Он жил в небольшом домике с крытой шифером крышей и имел в своем распоряжении пол-акра земли, на которой выращивал всякие травы. Другие растения и грибы приносили ему женщины, жившие на каменистых бесплодных холмах.
У аптекаря Рамуса не было ни друзей, ни жены, потому что любого вида интимность выбивала его из равновесия, лишала ощущения покоя и благополучия. По этой же причине не было у него и врагов. Варлийцев, живущих среди горцев, обычно ненавидели или по крайней мере недолюбливали; к Рамусу это не относилось. Он был одинаково учтив и вежлив со всеми, варлийцами и горцами, и никогда не высказывал мнения по вопросам, не имеющим отношения к травам и настоям. Он ни с кем не вступал в споры, никому ничего не доказывал.
Давным-давно Рамус решил, что так жить намного безопаснее.
Аптекарь бросил быстрый, беспокойный взгляд на стоявшего у прилавка черноволосого мальчика. Сам не зная почему, он нервничал в присутствии юного Кэлина Ринга.
