— Ну так и будем братьями, Ананаис!
Из лесу вышел Галанд.
— Они ушли на север и вряд ли вернутся, — доложил он,
— Хорошо! Все потрудились на славу.
Галанд сел рядом с братом. Рения подала знак Тенаке, и они вдвоем отошли от костра.
— В чем дело? — спросил он.
— Этот чернокожий вооружен до зубов. За голенищами он носит два ножа, в лесу оставил меч и два лука. Под трупом его коня лежит сломанный топор. Он один стоит целой армии.
— Так что же?
— Случайной ли была наша встреча?
— Думаешь, он нас выслеживал?
— Не знаю. Но он убийца, я это чувствую. Его паломничество как-то связано со смертью. И Ананаису он тоже не понравился.
— Не тревожься, — мягко сказал он.
— Я не надирка, Тенака, и не так слепо верю в судьбу.
— Это все, что тебя беспокоит?
— Нет. Взять хотя бы этих двух братьев: они нас не любят.
Между нами нет настоящей близости — мы все чужие, нас свел вместе случай.
— Эти братья — сильные мужчины и хорошие воины. Уж в этом я знаю толк. Знаю я и то, что они относятся ко мне с подозрением, но тут уж ничего не могу поделать. Со мной так всегда было. Однако у нас общая цель, и со временем они приучатся доверять мне. Муха и Белдер? Не знаю, но вреда они нам не причинят. Что до Басурмана — если он охотится за мной, я убью его.
— Если сумеешь.
— Верно. Если сумею, — улыбнулся он.
— Тебя послушать — так все очень просто, а я думаю иначе.
— Ты все принимаешь слишком близко к сердцу. То ли дело надиры: они справляются с трудностями по мере их возникновения и ни о чем не беспокоятся.
— Никогда не прощу тебе, если ты позволишь убить себя.
— Тогда стереги меня, Рения. Я доверяю твоему чутью — это чистая правда. И насчет Басурмана ты права. Он убийца и, возможно, выслеживал нас. Любопытно посмотреть, что он теперь предпримет.
— Попросит, чтобы мы взяли его с собой.
— Да, но это само собой разумеется. Он чужой в нашей стране и один раз уже подвергся нападению.
— Лучше будет, если мы ему откажем. Мы и так уже слишком заметны с твоим громадным другом под черной маской. Не хватало только чернокожего в голубых шелках.
— Да уж. Боги — если они существуют — любят порой подшутить.
— Мне совсем не смешно, — сказала Рения.
Тенака очнулся от крепкого сна, широко раскрыв глаза, и страх коснулся его холодной рукой. Он встал. Луна светила ненатурально ярко, словно волшебный фонарь, и ветви деревьев раскачивались с шорохом, хотя никакого ветра не было.
Тенака посмотрел вокруг — все его спутники спали. Он опустил глаза — и остолбенел: его тело лежало на земле, завернутое в его одеяла. Тенаку пробрала дрожь.
