Конечно ждут, муж, сплошная гора мускулов, и очаровательный тролль в виде грудного ребенка. Или мама с папой — папа, между прочим, пастор, и, может быть, именно он руководил богослужением, на котором мы только что присутствовали, — а еще четыре сестры, два брата и щенок, недавно выпрошенный младшим братом по имени Петтер. Или тот жилистый, лишенный юмора покоритель Гренландии, сложивший под елкой красиво упакованные теплые варежки, трюгеры[6], лыжную мазь и инуитско-датский и датско-инуитский словарь. Нет, Апельсиновая Девушка не идет сегодня ни на какую вечеринку по случаю окончания семестра. И сегодня она свободна от детского сада.
«Скоро зазвонят колокола, — говорю я. — И тебе придется сразу уехать домой, правда?»
Она не отвечает, только крепко и нежно сжимает мою руку, словно мы, освободившись от земного притяжения, парим в безвоздушном пространстве, словно мы с ней напились межгалактического молока и перед нами распахнулась вся Вселенная.
Мы проходим мимо Исторического музея и подходим к Дворцовому парку. Я знаю, что в любую минуту может показаться новое такси. Знаю, что вот-вот колокольный звон возвестит приход Рождества.
Я останавливаюсь и загораживаю ей путь. Осторожно глажу ее по влажным волосам и задерживаю руку на серебряной пряжке. Пряжка холодна как лед, и тем не менее она согревает меня. Подумать только, я осмелился к ней прикоснуться!
Потом я спрашиваю: «Когда мы увидимся?»
Она смотрит в землю, потом поднимает на меня глаза. Зрачки ее беспокойно бегают, мне кажется, что у нее дрожат губы. И тут она задает мне загадку, над которой я потом долго ломал голову. Она спрашивает: «Сколько ты можешь ждать?»
Что я должен был ответить на этот вопрос? Может, это была ловушка? Если бы я ответил «два или три дня», я бы показался слишком нетерпеливым. Если бы сказал «всю жизнь», она бы подумала, что я или недостаточно искренне люблю ее, или, что уже совсем просто, вообще неискренен. Следовало выбрать что-то среднее.
Я ответил: «Я могу ждать, пока мое сердце не изойдет кровью».
Она неуверенно улыбнулась. Провела пальцем по моим губам. Потом спросила: «И как это долго?»
Я сокрушенно покачал головой и предпочел ответить как есть: «Кто знает, может, всего пять минут, не больше», — сказал я.
Ее явно обрадовал мой ответ, но она прошептала: «Хорошо бы ты сумел потерпеть немного дольше…»
Теперь уже ответа запросил я. «Насколько дольше?» — поинтересовался я.
«Тебе придется ждать меня полгода, — сказала она. — Если сможешь прождать полгода, мы снова увидимся».
