— Не за что было прощать, Babbo, — прошептала она.
— Нет, было за что… — слабым голосом настаивал старик, — наговорил ужасных вещей.., ты меня знаешь.., потом всегда сожалею, но.., на этот раз.., на этот раз… — Он задышал чаще, труднее.
Нотка отчаяния появилась у него в голосе. — Я не имел в виду, не имел…
— Конечно, не имел. Я всегда это знала. И давным-давно тебя простила.
Его лицо озарилось улыбкой, и, хотя свет в нем угасал, это была самая сияющая улыбка, какую ей доводилось видеть. Улыбка счастья и покоя.
Внезапно Пьеро словно чего-то испугался.
— Элена… Элена…
— Я здесь.., всегда. Я люблю тебя" Babbo.
— Я люблю тебя, дочка.
Винченцо отвернулся, прикрыв глаза рукой.
Через несколько секунд послышался звук шагов, потом раздался голос:
— Есть здесь кто-нибудь?
Постаравшись взять себя в руки, Винченцо вышел в холл, где уже находились двое врачей, приехавшие на «скорой». Он пригласил их в комнату.
— Вы опоздали, — сказала Джулия тихо.
Они приблизились к умершему.
— Бедный старик, — сказал один из врачей.
Джулия нежно прижалась щекой к белым волосам Пьеро.
— Не надо его жалеть, — мягко проговорила она. — Он умер так, как хотел, — в объятиях дочери.
Врачи осторожно уложили Пьеро на каталку.
Джулия в последний раз поцеловала его в лоб, а потом его увезли — через садик и на санитарный катер, пришвартованный у стенки.
Винченцо и Джулия стояли у окна и смотрели, как катер удалялся от них по Большому каналу.
Когда его не стало видно, Винченцо раскрыл объятия, и Джулия прильнула к нему.
— Мне будет так сильно не хватать его, всхлипнула она.
— Мне тоже. Но ты права: под конец он был счастлив, а именно это и имеет значение. — Он взял ее лицо в ладони, посмотрел ей в глаза. — Ты все сделала замечательно.
Он отвел ей волосы с лица, потом притянул ее к себе, так что ее голова легла ему на плечо, и они долго стояли так в молчании.
— Я забираю тебя с собой, — сказал он наконец. Ты не можешь жить здесь одна.
— Хорошо, я перееду. Но не сейчас. — Джулия окинула взглядом комнату, вдруг показавшуюся ужасно одинокой. — Хочу провести в замке еще одну ночь.
Здесь все еще оставались немногие принадлежавшие Пьеро вещи, в том числе и ее подарки. Она села на кровать, взяла в руки его перчатки, посмотрела на них, погладила.
— Кто он был в действительности? — спросила Джулия.
— Профессор Алессандро Кальфани, философ.
Когда-то мне казалось, что я хорошо его знаю, но теперь думаю, что так и не узнал его по-настоящему. Ты поняла его слова, когда он просил, чтобы Элена его простила?
