— «Чуточка восхищения», — насмешливо передразнил Винченцо. — Еще секунда, и он повалил бы вас на пол.
Вместо ответа она взглянула на него с иронией.
— Понятно, — мрачно сказал он. — Похоже, что женщина, которая хвалится, будто не испытывает никаких чувств, не прочь заставить меня ревновать?
— Эта бесчувственная женщина не принадлежит вам, так что вы не имеете права ревновать. Винченцо, на что вы надеетесь?
Он пожал плечами.
— Может быть, я жду встречи с Софи.
— Ее нет. Она умерла где-то на второй год моего пребывания в тюрьме.
— Ошибаетесь. Она жива. Потому-то я и не могу освободиться от вас.
Они остановились под фонарем, в свете которого казались друг другу окрашенными в какие-то блеклые, неземные тона. Лицо Джулии, которое раньше было слишком худым, немного округлилось и несколько утратило свое измученное выражение. Это ей шло — она даже выглядела моложе.
— Для этого вы должны стараться более настойчиво, — сказала она. — Это лишь вопрос решительности.
— А если я не хочу быть решительным?
Пошел снег, сначала редкими хлопьями, потом все гуще и гуще. Сквозь эту завесу она изучала его лицо, освещаемое холодным светом.
— Все равно я уйду и оставлю тебя, — прошептала она. — Рано или поздно.
— Я знаю, — печально сказал он. — Но кто знает, когда? Во всяком случае, не сегодня.
С этими словами он притянул ее к себе, и она прижалась к нему, подставив губы для поцелуя и со страстью ответив на него.
В канун Рождества, в полдень, с башни Кастель Сант-Анджело в Риме был произведен пушечный выстрел, означавший официальное начало рождественских праздников.
Джулия и Пьеро слушали праздничную программу по купленному ею транзистору. Ресторан был закрыт, Винченцо отправился к семье, а она устроилась на Рождество в палаццо.
Они запаслись праздничными сладостями, включая pannettone, традиционный фруктовый кекс. За едой Джулия сказала:
— Помню, когда была маленькая, в канун Рождества я вывешивала свой чулок.
— В Италии дети так не делают, — объяснил Пьеро. — Чулки вывешиваются только на Епифанию, шестого января.
— Ну, я не буду ждать так долго и вручу вам свой подарок сейчас.
— Ты уже подарила мне перчатки и шарф две недели назад, — напомнил он ей.
— Да, я была вынуждена подарить их вам раньше, потому что иначе вы бы замерзли до смерти. А что случилось с деньгами, которые вы обещали потратить на себя?
— Я их проиграл. Когда-то я был известен тем, что срывал банк в Монте-Карло.
— Ладно, можете не рассказывать. Как бы то ни было, получайте ботинки и теплые носки. Не знаю, правильно ли я определила размер.
