— А как насчет бритвы? — с сарказмом спросил Курт. — Почему бы не посмотреть, кто брался за нее, на случай, что я...
— Бритву залила кровь.
— Вы же не думали, что...
— Повторяю, это стандартная обязательная процедура, профессор, — Уорден изучающе смотрел на него. — Самоубийство есть преступление против личности, поэтому случившееся подпадает под юрисдикцию криминального отдела. Расследование ведет подразделение Бюро детективов, занимающееся убийствами. Поскольку в пятницу дежурил я, дело это мне и передали.
Свисток чайника заставил Курта вскочить. На кухне он ополоснул заварочный чайник, насыпал заварку, залил ее кипятком. Руки его дрожали: Уорден бередил еще кровоточащую рану, и Курт не понимал, чем это вызвано. Вместе с чаем он принес в гостиную и бутылку бренди.
— Добавить вам бренди, сержант?
Уорден покачал головой. Глаза его не отрывались от Курта, и тот остановился, скрутив пробку лишь наполовину. Черт с тобой, Уорден. Я тоже обойдусь без бренди. Внезапно новая мысль пронзила его, заставив похолодеть.
— Сержант, Паула сама покончила с собой?
Уорден пригубил чай.
— Хороший чай. Крепкий. Да, это самоубийство. Я проработал в Бюро детективов десять лет, профессор, и знаю, что женщины обычно предпочитают таблетки. Но ваша жена выбрала бритву... Почему?
— Почему... Потому что... В записке все сказано. Она не хотела, чтобы ее вернули... с полпути...
Курт замолчал. Рука с чашкой дрожала. Лицо превратилось в каменную маску. Не потому ли преступники часто сознаются при допросе, что только полицейские знают, как на них надавить? Но он не преступник. Паула покончила с собой. Так чего же надо этому Уордену?
— Хорошо, — кивнул детектив, — с бритвой все ясно. Но вот насчет какого-то консула...
Курт не замедлил с ответом, который уводил его от горьких мыслей:
— Консул Византии. Отец Паулы преподавал классическую историю. Она ссылается на «Анналы» Тацита. В одной из книг, не помню какой, упомянут Кай Петроний, консул Византии и Мастер развлечений императора Нерона. Когда Петроний впал в немилость, он решил покончить с собой. Сознательно лишь надрезал вены и медленно истекал кровью, беседуя с друзьями, выпивая, закусывая, слушая стихи, пока не умер. Паула... наверное, она полагала, что именно так должен уходить из жизни цивилизованный человек, если уж решился на это.
— Понятно, — серые глаза Уордена по-прежнему изучали Курта. — И вот что еще, профессор. Ваша жена не испытывала ни малейших сомнений. Обычно самоубийцы делают не один надрез? прежде чем им хватает духа перерезать вену. Ваша жена не колебалась.
