— За редкими исключениями. Вы должны съездить в имение моего отца; в тех краях еще можно найти одну-две брюквы.
— Печально, — сказал Фрэнсис Уилмот.
— Да. Во время войны мы снова начали сеять пшеницу, но затем бросили это дело.
— Почему?
Майкл пожал плечами.
— Непонятно, чем руководствуются наши государственные деятели. Когда они у власти, им плевать на земельный вопрос. Как только они попадают в оппозицию, так начинают о нем трубить. К концу войны у нас был первый воздушный флот в мире и земледелие начало было развиваться. А как поступило правительство? Махнуло рукой и на то и на другое. Это трагично. А что разводят у вас в Каролине?
— В наших краях возделывают только хлопок. Но теперь не легко на этом заработать. Рабочие руки стоят дорого.
— Как, и у вас то-же самое?
— Да, сэр. Скажите, иностранцев пускают на заседания парламента?
— Конечно. Хотите послушать прения по ирландскому вопросу? Я могу устроить вам место на галерее для знатных иностранцев.
— Я думал, англичане — народ чопорный, но у вас я себя чувствую совсем как дома. Этот старый джентльмен — ваш тесть?
— Он какой-то особенный. Он банкир?
— Нет. Но, пожалуй, следовало бы ему быть банкиром.
Взгляд Фрэнсиса Уилмота, бродивший по комнате, остановился на «Белой обезьяне».
— Знаете, — сказал он тихо, — вот это изумительная вещь. Нельзя ли устроить, чтобы этот художник написал мне картину, я бы отвез ее Энн и Джону.
— Боюсь, затруднительно будет. Видите ли, он был китаец, даже не самого лучшего периода, и уже лет пятьсот как отправился к праотцам.
— Ах так! Ну, животных он прекрасно чувствовал.
— Мы считаем, что он прекрасно чувствовал людей.
Фрэнсис Уилмот удивился и промолчал.
Майклу подумалось, что этот молодой человек вряд ли в состоянии оценить сатиру.
— Значит, вы хотите побывать на выставке собак Крафта? — сказал он. Вероятно, любите собак?
— Я думаю купить ищейку для Джона и двух для себя. Хочу разводить породистых ищеек.
Майкл откинулся на спинку стула и выпустил облако дыма. Он почувствовал, что для Фрэнсиса Уилмота мир еще совсем молод и жизнь мягко, словно на резиновых шинах, несет его к желанной цели. А вот Англия-то!..
— Что вы, американцы, хотите взять от жизни? — неожиданно задал он вопрос.
— Мне кажется, мы хотим добиться успеха. Во всяком случае, это можно сказать о Северных Штатах.
— К этому мы стремились сто лет тому назад, — сказал Майкл.
— О! А теперь?
— Успеха мы добились, а теперь размышляем, не посадили ли мы сами себя в калошу.
