— Оставайся здесь с этой ведьмой, если ты такой щепетильный, — предложил, улыбаясь, Моллил. — А мы, пожалуй, пойдем. Созови людей, Мисса!
Алидор раздраженно нахмурился и направился к выходу, но его окликнула Рихейль. Он в нерешительности остановился и осторожно приблизился к пленнице. С площади через окно послышались полный боли крик и дружный громкий хохот.
— Со мной произойдет то же самое? — спросила Рихейль.
Алидор почувствовал отвращение и резкий приступ странного чувства вины.
— Я позабочусь, чтобы ты не почувствовала боли, — заявил он и тут же проклял свою бессердечность, увидев, как на ее глазах от страха появляются слезы. Троэллет побери! В его деле нельзя позволять личным чувствам брать верх в таких очевидных вопросах, как этот. Какая ему разница, что случится с этой чертовой шлюхой. В сравнении с их миссией она не значила ничего. Алидор в смущении понял, что самой Рихейль далеко не безразлична ее дальнейшая судьба.
Он достал свой нож.
— Послушай. В этой заварухе ты ни при чем. Твои преступления не так уж важны для нас, — бормотал Алидор неловко, не в силах сказать хоть что-то, не кажущееся ему самому таким бессмысленным и глупым. Но и молчать он не мог. Алидор говорил, перерезая ножом веревки, опутывавшие Рихейль.
Она с трудом поднялась на ноги.
— Ты отпускаешь меня? — спросила Рихейль о том, что было ясно без слов.
Сжав губы, Алидор кивнул в знак согласия.
— Я могу выпустить тебя через заднюю дверь, все столпились на улице у главного входа.
Рихейль дрожала, ее лицо было испуганным и бледным. Алидор подумал о ее таинственном втором зрении и понял, что она может почувствовать малейшее движение, происходящее на улице.
— Уходи от них! — неистово прошептала она. — Тебе не место с ними! В твоей душе еще остались человеческие чувства! Все остальные — просто звери!
— Что ты хочешь сказать?! — возмутился Алидор. — Они мои братья по оружию в борьбе за дело добра! Иногда мы вынуждены прибегать к варварским методам, но наша цель — помочь человечеству! Я готов умереть за Гаэту! Он — величайший человек эпохи!
Она засмеялась, а может быть, заплакала — Алидор не мог сказать наверняка. Ее незрячее лицо смотрело на Алидора, Рихейль презрительно плюнула.
— И ты называешь меня слепой, Алидор! Гаэта — великий человек! Крестоносец, сражающийся против сил зла! Пока Кейн жил здесь, он никому не причинил вреда. Твой же великий человек и твои братья по оружию пришли только вчера и успели запугать весь город, изнасиловать меня, разграбить трактир, унизить Гавейна — и теперь вы избиваете его до смерти, чтобы вынудить жителей Себбея повиноваться бессмысленным для них приказам!
