«Штурм твердыни огров был ожесточенным », — думал Гаэта, утомленно глядя на руины. Стащив свой отделанный серебром шлем, он провел кровоточащей рукой по лбу, откидывая промокшие от пота светлые пряди, потом прищурился, пытаясь что-нибудь разглядеть в дыму, застилавшем солнечный свет. За стенами крепости была беспорядочная мешанина из разрушенных и сожженных строений, осадных машин, тел людей и слуг огров.
Он столкнул труп с перевернутой повозки и вскарабкался на освободившееся место. Глубоко вздохнув и поморщившись от боли — несколько ребер были ушиблены, но панцирь отразил меч, — Гаэта позволил себе отдаться утомленному ликованию, приличествующему человеку, который поставил перед собой и блестяще выполнил трудное задание, столь же почетное, сколь и опасное.
Если быть точным, надо отдать должное и многим другим. Когда б не талант молодого колдуна из Транодели, Сереба Ак-Сети, волшебный огонь, охранявший стены огров, не был бы погашен, да и непреодолимые обсидиановые ворота не рассыпались бы на куски. Моллил был великолепен, когда вел первую колонну через разбитые ворота навстречу ярости огровых приспешников. И Трое Рыжих чуть не одолели его солдат, хотя их чары рухнули, а слуги бежали. Многие погибли от рук трех братьев-огров, казавшихся неуязвимыми. Потом Гезелла, среднего брата, убила отравленная стрела, пущенная Анмуспи-Лучником. Омселл, старший, был тяжело ранен умирающим Маландером, и, когда огр рухнул на колени, Гаэта сам снес его отвратительную голову с плеч. Остался только Дазелл, который попытался спрыгнуть с замковой стены и убежать, но от удара потерял сознание. Гаэта приказал связать его, и теперь двенадцатифутовое тело огра плясало на виселице, обращенной к долине, которую он и его братья так долго держали в ужасе.
Сквозь туман к нему приблизился Алидор, чья сломанная рука сейчас была кое-как перевязана. «
