— Значит, тебе известно, кто я, — сказал Кейн, — и что я.
Менестрель тихо засмеялся:
— Да, я знаю о тебе, и много о чем догадался. Скитаясь по свету, я иногда встречал тебя — похоже, никто из нас не остается долго на одном месте! И я слышал очень много историй о страннике по имени Кейн. Старые предания и саги тоже о тебе не забыли. Даже этот старый дурень Листрик о чем-то догадывался. — Он снова засмеялся свистящим смехом волка. — Я даже видел тебя один раз, в молодости — больше века назад, в старом Линортисе. Ты строил коварные планы, чтобы возвыситься при дворе, как я припоминаю. Вскорости город был уничтожен, рассказывают, что виной тому предательство.
Твое присутствие здесь обеспокоило меня. Но вскоре я придумал, как использовать тебя, чтобы внести еще больший разлад в ваши ряды. Ты сыграл мне на руку прошлой ночью в покоях Листрика. Тогда я пощадил тебя, чтобы выдать за оборотня, которого все так жутко боялись. Если бы они убили тебя, как я рассчитывал, ты больше не был бы для меня опасен, а остальные не так бдительны. Впрочем, все к лучшему: они оставили тебя в живых, разделили свои силы, чтобы стеречь и тебя, и Хендерина, — простаки. Сегодня ночью я заставил Хендерина сбежать, чтоб он отвлек людей, пока я впускаю свою стаю в замок. Но получилось так, что в нем не было необходимости: привратник спал, и Хендерин убил его. Кстати, Хендерин помог мне войти к Бринанин, — он ведь не боится серебра. Правда, потом этот глупец напал на меня, и пришлось убить его раньше времени. А у малышки были железные нервы. Она ранила меня серебряным кинжалом — пришлось убраться подобру-поздорову. Тем временем Тройлин ухитрился разделаться с моими волками. Но я добрался до него и прикончил.
Тут Кейн увидел изувеченное тело на полу.
— А Бринанин? — спросил он, удивляясь: неужели он беспокоится?
Эвинголис раздраженно фыркнул:
— Этот толстый придурок убил ее своими руками! Он, должно быть, подумал, что это она во всем виновата. Убил девчонку ее же кинжалом! — Кейн вздрогнул. — Это обидно: у меня были на нее такие планы! Хотя она еще тепленькая, так что думаю, мне удастся немного развлечься — но, конечно, куда приятнее, когда ее живое сердце выплескивает потоки горячей крови на твою морду! — Он снова засмеялся, проведя длинным языком по губам. — Что-то не так, Кейн? Насколько я знаю, не такой уж ты и щепетильный. Да, пожалуй, ты к ней что-то чувствовал. Любовь? Да ты не знаешь, что это такое! Кейн — проклятый и обреченный на вечные скитания — влюблен в смертную девушку! Цветок, который увянет и умрет до того, как ты поймешь, что происходит! Наверняка ты уже не раз это видел и понимаешь, как это глупо! Нет, я знаю, что это было! Она любила тебя — и ты просто был ошеломлен, что к тебе чувствуют не фальшивую любовь, которую ты внушил искусными ухищрениями, и не ненависть и страх, как обычно с тобой бывает! И ты был так тронут этой новостью, что попытался найти нежность в камне, который ты называешь своим сердцем! Ах, Кейн! Ты впадаешь в старческое слабоумие!
