Другой штемпель доказывает, что 14 июня Мата Хари выехала из Мадрида в Париж. Об этом есть отметка в паспорте за 16 июня. В Париж она отправилась после примечательного происшествия в Хендайе. В этом пограничном городке ее задержали на французской стороне границы.
Секретная служба французов, по «наводке» англичан попыталась установить наблюдение за подозреваемой особой. Последовала инструкция вообще не пускать ее во Францию. – Почему? – спрашивала возмущенно Мата Хари. Француз на границе ответил, что и сам этого не знает. Он посоветовал ей попросить помощи у голландского консула в Сан-Себастьяне. Мата Хари была вне себя. По ее собственным словам, она написала тут же письмо своему старому близкому другу, месье Жюлю Камбону, бывшему генерал-губернатору Алжира, бывшему французскому послу в Вашингтоне, бывшему французскому послу в Мадриде, бывшему французскому послу в Берлине (до начала войны в 1914 году), брату тогдашнего посла в Лондоне, а теперь генеральному секретарю французского министерства иностранных дел. В этом письме она дала волю своему негодованию из-за задержания на испано-французской границе. Не мог бы месье Камбон посодействовать тому, чтобы ее впустили?
Если бы она на самом деле была шпионкой, то запрет на въезд во Францию заставил бы ее что-то заподозрить. Но не такова была Мата Хари. Тот факт, что до войны она часто общалась с немцами, никогда не казался ей подозрительным. Это было ее личным делом. Возможно, немного неподходящим для военного времени – но ведь Мата Хари была подданной нейтрального государтсва. Кроме того – кто в то время мог предполагать, что в будущем окажется подходящим, а что нет? Вот такой она была. Ее капризное, непредсказуемое поведение само по себе должно было заставить руководителя любой разведки – как французской, так и немецкой, отказаться от самой мысли хоть как-то использовать Мата Хари в шпионских целях. Согласен, она была красивой. Она знала языки, и по обе стороны Рейна у нее было множество высокопоставленных знакомых. Но ей не хватало элементарного базового интеллекта. Мой старый друг, Лео Фауст, который с 1912 года и всю Первую мировую войну был корреспондентом голландских газет в Париже, встречал Мата Хари на разных мероприятиях. Он писал мне, а в 1959 году подтвердил и в личной беседе, что тут он со мной полностью согласен:
«Все эти годы во мне росла убежденность, что никакой шпионкой она не была. Ей это просто не было нужно, потому что она могла получать достаточно денег совсем другим путем. Кроме того, она была слишком глупа, чтобы хоть кто-то нашел ее подходящей для шпионской работы. Напротив, такого человека следовало бы рассматривать как опасность для самого себя, если доверить ей какую-либо тайну».
