Федя не пошел к кровати. Сопя и тихонько подвывая, он положил Еву на пол, стараясь справиться с ее ногами. Еве удалось освободить руки, и она ударила Федю по лицу, извиваясь под ним. Тогда Федя быстрым и предательским ударом кулака по пластырю добился того, что Ева потеряла сознание Он развел ее ноги, разорвал прозрачные шаровары и, совершенно не получив никакого удовольствия, освободился от переполняемого его желания в три коротких и сильных рывка, стоя на коленях и держа ноги Евы на весу.
Тяжело дыша и рассматривая лицо Евы в запрокинутых руках на полу, он вышел из нее и понял, что совершенно вылечился от этой проклятой женщины. Федя отбросил слабое и бесчувственное тело, с трудом встал.
— Ты тоже тварь, — сказала Ева чуть слышно.
А может, это ему только почудилось? Так или иначе, но Федя улыбнулся.
— Я знаю, как это делают с женщиной, но пробовать не собираюсь. — Кровати Хамида и Феди в интернате стояли рядом.
— Да я вообще могу это сделать себе сам! — шепотом заявил Федя. — На кой мне женщины?
— Нет, ты не понимаешь, должно быть что-то интересней.
— Что же это такое? — Федя приподнялся, подперев голову рукой, стараясь рассмотреть лицо Хамида.
— Если бы я знал, я бы попробовал… — Хамид говорил мечтательно. — Но это не смерть, это я уже знаю, в смерти нет ничего интересного, — авторитетно заявил он.
— Заткните хлебалы, умники, — приказано было из угла комнаты.
— Общение развивает умственные способности! — неожиданно для себя громко сказал Хамид.
— Если, конечно, эти способности имеются, — добавил Федя.
Феде и Хамиду стало страшно и весело. Они объявили войну, днем ходили в интернате всегда вместе, ночью спали кое-как и по очереди, пару раз были нещадно избиты, Феде сломали нос. Но теперь при малейшей опасности становились спинами друг к другу и оборонялись с неистовством, напоминающим психический припадок. Через несколько дней их оставили в покое, и долгие беседы полушепотом по ночам никто в комнате не пресекал.
Ева открыла глаза. Она услышала слабый запах горячего молодого тела и легкое осторожное дыхание. Повела глазами, не, поворачивая головы, и обнаружила красивое лицо мальчика, склонившегося над ней. С его шеи свешивался странный кружок желтого металла. Грубо обработанный, с арабской вязью.
Ева пошевелилась и застонала от боли в боку. Мальчик сидел на корточках и ласково смотрел на нее. Ева провела рукой у себя между ног, потом поднесла ладонь к лицу, понюхала ее и заплакала. До этого у нее еще была надежда на бред или сон.
