Необычным во всей истории был только телефонный звонок. Почему он ни единым словом не обмолвился о том, что разговаривал с женой Нюмана не далее как прошлым вечером? Если у него не было другого повода, кроме желания послать цветы, то почему он позвонил именно вечером?
Зато, если у него, кроме цветов, были другие причины интересоваться тем, где находился Нюман…
Мартин Бек усилием воли прервал эту цепь размышлений.
А звонил ли Хульт вечером?
И если звонил, то во сколько?
Надо еще кое-что уточнить.
Мартин Бек тяжело вздохнул, снова поднял трубку и в третий раз набрал номер Анны Нюман.
На сей раз к телефону подошла она сама.
— Да, — откликнулась она без всякого энтузиазма. — Слушаю вас, комиссар Бек.
— Извините, но я должен уточнить некоторые детали.
— Да?
— Вы сказали, что первый помощник комиссара Хульт звонил вам вчера вечером?
— Сказала.
— В котором часу?
— Очень поздно, а точно не могу сказать.
— Ну хоть приблизительно…
— М-м-м…
— Вы после этого сразу легли?
— Нет, не сразу… еще немного посидела.
Мартин Бек нетерпеливо забарабанил пальцами по столу. Он слышал, как она о чем-то расспрашивает сына, но о чем, разобрать не мог.
— Вы слушаете?
— Да, да…
— Я поговорила со Стефаном. Мы с ним смотрели телевизор. Сперва телефильм с Хамфри Богартом, но фильм был такой жуткий, что мы переключили на вторую программу. Там был эстрадный концерт. С участием Бенни Хилла, концерт только начался, когда зазвонил телефон.
— Превосходно. А сколько же вы слушали этот концерт до звонка?
— Ну, несколько минут. Пять от силы.
— Большое спасибо, фру Нюман. И последнее…
— Что же?
— Вы не можете точно припомнить, о чем говорил Хульт?
— Слово в слово не припомню. Он просто попросил Стига к телефону, а я ответила, что…
— Простите, я вас перебью. Он прямо так и спросил: «Можно Стига?»
— Ну, разумеется, нет. Он держался вполне корректно.
— А именно?
— Сперва извинился, потом спросил, нельзя ли позвать к телефону комиссара Нюмана.
— А почему он извинился?
— Ну, разумеется, потому, что он позвонил так поздно.
— А вы что ответили?
— Я спросила, кто говорит. Или, если быть точной: «С кем имею честь?»
— Ну а что ответил господин Хульт?
— «Я сослуживец комиссара Нюмана». Примерно так. А потом он назвал себя.
— А вы что ответили?
— Как я вам говорила, я сразу узнала это имя, кроме того, я знала, что он звонил и раньше и что был одним из немногих, кого Стиг действительно ценил.
— Вы говорите, звонил и раньше. Часто звонил?
— Несколько раз за год. Но пока муж был здоров и находился дома, трубку почти всегда снимал он сам, поэтому Хульт, может быть, звонил и чаще, мне это не известно.
