– Коростылев! Он человек особый был! Он за неделю до смерти сказал мне: "Меня, Алешка, сильно огорчает, что люди забыли и обезобразили слово «приличный». Я тогда еще удивился…
– А, что он имел в виду?
– То, что употребляют это слово в смысле «подходящий», «приемлемый», а Коростылев считал, что приличия – это то, что ПРИ ЛИЦЕ человеческом достойно быть. Вот он и не любил Салтыкову, неприличным человеком полагал ее…
– Да, это на него похоже. И, наверное, не скрывал от нее?
– Нет, не скрывал. И боялся, чтобы энергия предубеждения против матери не излилась на дочь. Нервничал из-за этого.
– А в чем можно было усмотреть предубеждение против девочки?
– Коростылев твердо решил выставить ей двойку по русскому языку за год. Не аттестовывать перед выпускными экзаменами…
– Так-так-так..
– Он собирался поставить этот вопрос на педсовете на прошлой неделе – итоговый педсовет за год, но не успел. Умер.
– Директор, конечно, знал?
– Знал. Знала Вихоть, еще несколько человек были в курсе дела…
Оюшминальд Андреевич Бутов занимал маленький неуютный кабинет, а может быть, он только казался маленьким, как вся мебель в нем – хрупкой и хилой, поскольку весь объем комнаты заполнялся обильным телом директора.
Но ощущения величавой значительности эта масса не создавала. По-прежнему казалось, что огромного младшеклассника поймали за курением папиросок из потертого кожаного портсигарчика и в ожидании наказания усадили за директорский стол. Он томился, терпеливо готовясь к предстоящим взысканиям.
– Оюшминальд Андреич, так вы уж мне поясните насчет педсовета, – подгонял я его ровно, но неотступно. – Когда он состоялся?
– В прошлую пятницу.
– А Коростылев умер в четверг…
– Не понимаю, какая тут связь может быть, – запыхтел Бутов и, как преследуемый пароход, попытался скрыться за дымовой завесой папиросы, печально блеснули затуманенные иллюминаторы его очков в сизой полосе.
– Возможно, что никакой, я просто выстраиваю хронологическую цепь событий, – сказал я не спеша. – А что, допустил педсовет до экзаменов Настю Салтыкову? Выставили ей тройку по русскому?
– Да, мы допустили ее до экзаменов, – шумно задышал Бутов, капельки пота выступили у него на лбу – Настя, конечно, слабая девочка – но ведь мы должны учитывать все факторы… И в семье не слишком благополучно… И способности не ахти какие… И, чего лукавить, для школы это был бы сильный прокол… Существуют, никуда не денешься, и учетные показатели, и репутация школьная…
