— И постарайся произносить предложения целиком! — крикнул из казармы Рогуа.
Хрюканье и смех проводили Гартогга.
Ну, хоть усталости он больше не чувствовал. А чувствовал возбуждение. Вот его шанс.
— Может быть, баржа, — сказал он поваренку. У того из уха выполз червяк. Из открытого рта свисал почерневший язык, а по лицу ползали мухи.
— Пойдем смотреть баржу, — предложил Гартогг. — Хочешь?
Из трупа по-прежнему капала разноцветная жидкость, а почти всю кожу поели мухи и жуки. Зато тело стало легче, чем раньше. Гартогг вразвалку зашагал к ангару позади тронного зала, где стояла парусная баржа. Он хотел хотя бы одним глазком взглянуть на нее.
По дороге он встретил Б'омаррского монаха с серьгой в ухе. Монах неторопливо шел через полутемный зал.
— Монах, — негромко прохрюкал Гартогг поваренку. — Спросим монаха об уликах. Ладно? Да?
Монах скользнул за угол. Гартогг заторопился следом, но окликать не стал. Он боялся разбудить народ.
На какое-то время он потерял монаха из виду, но потом услышал голоса и пошел на них. Не успел он подойти ближе, как до него донесся глухой удар.
Завернув за угол, он обнаружил Ж'Квилле, випхида, опустившегося на колени возле монаха, который лежал на спине, прикрытый окровавленными складками балахона. В ножнах випхида был виброклинок, а в лапе он что-то сжимал. Вздрогнув, Гартогг взвизгнул и неуверенно захрюкал.
Ж'Квилле ничего не сказал.
Поправив на плече поваренка, Гартогг осторожно приблизился. Монах не шевелился.
— Он спит? — — спросил Гартогг.
Это было целое предложение. Как жаль, что Рогуа не слышал его. Ж'Квилле встал.
— Он не мертв. Он… э-э… медитирует. Вошел в глубокий транс. Мыслит о немыслимом.
Гартогг наморщил рыльце и, озабоченно хрюкая, осмотрел монаха.
— Кровь? Да нет, он хотел узнать, сумеет ли достичь финальной стадии просветления. Он решил немного проверить себя, узнать, готов ли он, прежде чем просить своих друзей хирургически удалить ему мозг.
Гартогг скривился. Недоуменно хрюкая, он указал на голову монаха, затем на испачканную в крови грудь.
— Э…
Випхид пожал плечами.
— А мозги у него там и находятся. В груди. Так их легче доставать.
Нервно переступив с ноги на ногу, Гартогг нахмурился. Если мозги у монахов в груди, зачем им голова? В любом случае, не следует монаху медитировать посреди зала, как викваю в нем спать. Кто-нибудь споткнется и упадет.
Ж'Квилле внимательно разглядывал гаморре-анца и молчал.
— Нельзя ме-ди-тировать здесь.
Гартогг наклонился и взвалил монаха на свободное плечо. Затем выпрямился. Может быть, этот таинственный монах, медитирующий с мозгами внутри окровавленной груди, был частью заговора против поваренка?
