Соколова выбралась из лодки, и двери «Джульетты» с завыванием закрылись. Командир субмарины подошел к Майорову и отдал честь.
— К походу готовы, полковник, — доложил он.
— Прекрасно, капитан, — улыбнулся Майоров. Затем повернулся к Гельдеру и взял его за руку. — Ну, Гельдер, — сказал он радушно, — теперь и вы должны быть готовы сделать то, ради чего тренировались. Я уверен, что вы сделаете это хорошо.
Майоров глянул на Соколову и слегка сжал руку Гельдера.
— Помните обо всех инструкциях.
— Я помню, полковник, — ответил Гельдер. — Спасибо вам за эту возможность.
— Удачи, Соколова, — сказал Майоров, пожимая ей руку.
Гельдер и Соколова, а вслед за ними и капитан субмарины ступили на палубу, и двое матросов убрали сходни. Все трое забрались в боевую рубку и стояли там, пока лодка выбиралась из своей гавани. Когда лодка развернулась и направила свои орудия в сторону озерца и Балтийского моря, Гельдер заметил до странности знакомую фигуру, стоящую на бетонном пирсе, в мундире капитана первого ранга, болтающего с Майоровым. Гельдера это потрясло, и поначалу он подумал, что ошибся. Затем, когда этот мужчина повернулся в профиль, чтобы сказать что-то Майорову, Гельдер убедился, что ошибки нет. Ведь они же учились в одном училище подводников и на протяжении ряда лет от случая к случаю сталкивались в Мурманске и других портах подводных лодок. Фамилия его была Гущин, и в настоящее время он был одним из самых известных, или, вернее, печально известных офицеров советских военно-морских сил. В октябре 1981 года он посадил на мель подводную лодку класса «Виски» недалеко от шведской секретной военно-морской базы. Целую неделю оставалась она в ловушке, пока между Швецией и Советами шли дипломатические переговоры о судьбе подлодки и ее экипажа. Наконец Советы разрешили шведам ограниченную инспекцию подлодки, и ее стащили с мели и отправили домой под эскортом советских кораблей.
Каждый советский морской офицер знал эту историю; знал больше, чем немногословно сообщалось в «Известиях» и военных газетах. Гущин был лишен звания, обвинен в обесчещивании Советского Военно-Морского флота и приговорен к длительному сроку на тяжелые работы в Гулаге. Его фамилия была синонимом того, что может случиться с некомпетентным морским офицером. А здесь же он был в форме полного капитана, дружески болтал с командиром, обсуждая операции советских подлодок в шведских водах Гельдер спустился в боевую рубку «Джульетты», и пока командир подлодки отдавал приказы экипажу на погружение, стоял в недоумении.
