Довольно скоро парадная дверь распахнулась, кто-то вышел, и дверь захлопнулась. И тот, кто вышел, быстро зашагал по дорожке по направлению к воротам. Свет из холла осветил его лишь на миг, но этого было достаточно, я узнал идущего.
Человек, так неожиданно выскочивший из дома и теперь уходивший во тьму со всеми внешними признаками того, что уходит навсегда, с него довольно, был не кто иной, как сэр Родерик Глоссоп. И его физиономия, я заметил, была черна, как пиковый туз.
Прошло несколько минут, я пытался разгадать, что стряслось в доме, и вообще как-то связать концы с концами, и тут заметил на правом фланге Дживса.
Обрадовался, конечно, стал расспрашивать:
— Что там такое было, Дживс?
— Это вы о небольшом шуме, сэр?
— Было полное впечатление, что Сибери убивают. Впечатление, увы, оказалось обманчивым?
— Юный джентльмен в самом деле оказался жертвой телесного насилия, сэр. Со стороны сэра Родерика Глоссопа. Я не был свидетелем этого происшествия, я получил все сведения от горничной Мэри, она лично там присутствовала.
— Лично?
— Подсматривала сквозь дверную щель, сэр. Она случайно встретила сэра Родерика на лестнице, и его вид произвел на нее сильнейшее впечатление, она сказала мне, что стала за ним незаметно красться, хотела посмотреть, что будет дальше. Думаю, сэр, она умирала от любопытства. Как и многие нынешние молодые девицы, она не слишком щепетильна в вопросах морали.
— И что произошло?
— Скандал, как мне кажется, начался, когда сэр Родерик, проходя по холлу, наступил на масло, которое юный джентльмен размазал по полу.
— А, так он осуществил свой замысел?
— Да, сэр.
— И сэр Родерик шмякнулся, как лягушка?
— Видимо, рухнул всей тяжестью, сэр. Горничная Мэри описывала сцену падения с большим воодушевлением. Как будто тонну угля сбросили, сказала она. Признаюсь, это образное сравнение несколько удивило меня, потому что воображение у нее не слишком богатое.
Я с пониманием усмехнулся. Может быть, вечер начался не наилучшим образом, но конец у него, несомненно, счастливый.
— Взбешенный сэр Родерик ворвался в гостиную и подверг юного мистера Сибери жестокому наказанию. Тщетно ее светлость пыталась убедить его остановиться, он был неумолим. Завершилось все окончательным разрывом между ее светлостью и сэром Родериком, причем ее светлость заявила, что видеть его больше не желает, а сэр Родерик торжественно поклялся, что, если он выберется живым из этого проклятого дома, ноги его здесь никогда больше не будет.
