– Ты хочешь сказать, что поставил все деньги на лошадь?
Бинго горько рассмеялся.
– Если тебе угодно именовать эту рухлядь лошадью. Не прибавь она слегка на финишной прямой – возглавила бы следующий забег. Одним словом – это животное пришло последним и поставило меня в чертовски затруднительное положение. Так или иначе, мне нужно было найти средства к существованию и как-то перебиться до возвращения Рози. Она не должна ничего узнать. Рози – самая чудесная девушка в мире, но будь ты женат, Берти, ты бы знал, что даже лучшие из жен приходят в ярость, узнав, что муж за один забег спу стил деньги, оставленные на полтора месяца. Верно я говорю, Дживс?
– Да, сэр. В этом отношении женщины порой ведут себя довольно странно.
– Раздумывать было некогда. После катастрофы у меня осталось денег как раз на то, чтобы пристроить пекинеса. Я определил его на шесть недель в "Первосортные Приморские Псарни «Покой и Просторы» – и побрел, жалкий банкрот, наниматься в репетиторы. Так я и угодил прямиком в лапы к малютке Томми.
Печальная история, ничего не скажешь. Жить бок о бок с тетей Агатой и юным Томом – что может быть ужасней? С другой стороны, Бинго достойно вышел из положения.
– Все, что тебе нужно, – сказал я, – так это продержаться еще пару недель, и все будет йох-хо-хо!
Бинго безрадостно прокашлялся.
– Пару недель! Мне бы пару дней продержаться… Помнишь, я говорил тебе, что вера твоей тетушки в мои гувернерские таланты сильно пошатнулась два дня назад, когда маленького паршивца застукали за курением. И поймал его именно этот тип Филмер. А десять минут назад Том заявил, что готовит Филмеру ужасную месть за то, что тот наябедничал тетушке. И что бы он ни затеял – можешь не сомневаться, я вылечу отсюда с мелодичным треском. Твоя тетя души не чает в этом Филмере, так что выкинет меня всенепремен но. А Рози вернется только через три недели!
Я все понял.
– Дживс!
– Сэр?
– Я все понял. Ты все понял?
– Да, сэр.
– Тогда сомкни ряды и выступай на подмогу.
– Боюсь, сэр, что…
Бинго слабо застонал.
– Только не говори, – нервно сказал он, – что тебе ничего не приходит в голову.
– К моему глубочайшему сожалению, сэр, в сию минуту – ничего.
Бинго издал сдавленный рык – как бульдог, которого обнесли тортом.
– Похоже, мне остается лишь одно, – угрюмо сказал он, – ни на секунду не выпускать из виду этого малолетнего головореза.
– Точно! – сказал я. – Неусыпная бдительность – верно, Дживс?
– Совершенно верно, сэр.
