— Ты собираешься в Чайку? — спросила девочку Отрава.
— Один из торговцев подыскивает, кто бы согласился отвести ее туда, — объяснил Брем. — Я упомянул о тебе, и он указал, на нее. Я подумал, может, вы захотите познакомиться, на случай, если ты… э… надумаешь вернуться.
Отраву едва ли тронула эта неожиданная забота. Незнакомка, в свою очередь, тоже смотрела на нее без всякого интереса.
— Зачем ты туда идешь? — спросила Отрава. — Это мое дело, — резко ответила девочка,
сердито глянув на Брэма. Видимо, ей не очень понравилось то, что ее сюда притащили.
Отрава с минуту подумала и, к своему удивлению, поняла, что предложение Брэма ее нисколько не соблазнило. Вернуться назад — хуже, чем вообще не уходить. Но есть кое-что…
— Ты могла бы передать от меня весточку? — Кому?
— Рубу и Мелиссе. Девочка холодно смотрела на нее невероятно темными глазами.
— Что передать-то? — Передай им… — начала Отрава, а потом поняла, что даже не представляет, какими словами дать им понять…
Они никогда ее не понимали. Она была для них такой же чужой, как и для остальных. Что сказать, чтобы облегчить их горе? Лишь в тот момент Отрава по-настоящему осознала, как огромна пропасть между ней и ее родителями.
— Может, просто передать, что тебе очень жаль? — ровным голосом предложила девочка.
Отрава удивилась. Она было открыла рот, чтобы спросить, откуда та узнала, но потом промолчала.
— У тебя на лице написано, — сказала незнакомка.
Отрава немного смутилась оттого, что эта девушка так легко поняла ее чувства. Обычно она была непроницаема, и ее чувства оставались загадкой даже для близких людей.
— Да, лучше так, — согласилась она. — Спасибо.
Девушка кивнула и, не попрощавшись, ушла обратно к торговцу, который отвезет ее в Чайку.
Брэм почесал затылок, проводив ее взглядом. — Чудная она какая-то, — заметил он. Отрава смотрела вслед страннице прищуренными глазами.
— Я забыла сказать ей мое имя, — рассеянно вспомнила она.
— Ну, уж они-то поймут, от кого это послание, — ответила Брэм.
Отрава промычала что-то нечленораздельное. Видимо, это означало согласие.
* * *
— Ты очень терпеливая, дорогуша, — отметил Брэм, когда на закате они ехали по улицам.
Город притих, и сам Врэм очень устал от торговли. У него остались нераспроданные баночки, но он не очень беспокоился. В конце концов, можно найти частных покупателей. Он всегда одним из первых возвращался с болот и успевал продать весь улов.
— Я же сказала: не надо звать меня «дорогушей», — ответила Отрава. Она потерла шею— весь день девушка просидела на краешке телеги в очень неудобной позе, и теперь мышцы ныли. — Что дальше?
