Андрей сидел с опущенной головой и сжатыми кулаками. На лбу выступили капельки пота.
Профессор, обратившись к собравшимся, спросил:
— Ну что, коллеги, приступим?
Затем обернулся к медсестре:
— Начинайте, Светлана.
Медсестра подошла к Андрею. От нее пахло накрахмаленным халатом вперемешку с больничными запахами.
— Андрей, слушайте меня внимательно, — профессор прокашлялся. — Ваш мозг всегда обходился без зрения, поэтому должно пройти время, пока он поймет, что теперь можно пользоваться глазами. В связи с этим, возможно, на первых порах вы будете видеть все как в тумане. Возможно, вверх ногами, как это бывает у грудных детей в первые недели жизни, возможны еще какие-то отклонения, я не могу предугадать. У каждого индивидуально. Когда снимут повязку, очень медленно откройте глаза. Будет сильно резать. Вам даже может стать плохо. Но это на самом деле хорошо. Значит, все получилось.
— А если не станет плохо? — спросил Андрей вдруг осипшим голосом.
— Так сейчас и посмотрим. Внимание.
Медсестра отошла от Андрея с бинтами в руках.
— Сосредоточьтесь и потихоньку открывайте. С Богом.
Анна подумала, что у нее сейчас выскочит сердце из груди. Она замерла, неотрывно глядя на Андрея.
Андрей медленно открыл глаза. Он молчал.
— Ну что? — озабоченно спросил профессор.
— Ничего, — голосом, лишенным интонации, ответил Андрей.
— Не может этого быть! Что, совсем никаких изменений?
Он подошел к молодому человеку и наклонился к нему.
Анна побледнела. Она не могла в это поверить.
— Да, что-то изменилось, — Андрей еще раз закрыл глаза и снова открыл. — Вокруг все стало немного ярче, но я не вижу, даже силуэтов.
Он опять закрыл глаза, одинокая слезинка покатилась по щеке.
— Мне можно вернуться в палату?
— Да, идите. Пока. Мы еще к вам придем.
— Анна, проводи меня, пожалуйста, — попросил Андрей.
Девушка не могла сдвинуться с места. У нее было такое чувство, словно только что рухнул весь мир, и она одна должна принять решение, как все исправить.
— Анна, я прошу тебя, — повторил Андрей.
— Да, я иду.
Они сидели молча больше часа. Андрей на своей постели, Анна на свободной койке рядом. Тишину нарушила вошедшая в палату Полина Викторовна.
— Андрюшенька, сынок…
Она хотела еще что-то сказать, но сын ее прервал:
— Мама, ничего не нужно говорить, а тем более утешать меня. Пожалуйста.
Полина Викторовна замерла на полуслове.
— Вы побудете с Андреем? Я сейчас вернусь, — Анна решительно поднялась.
— Конечно, Анечка, иди, — сказала Полина Викторовна. Андрей не отреагировал вообще.
