На него изливалась чистая сила, заставляя его напрягаться и беспокоится, но, кроме того, в этом была и какая-то странная эйфория. Практически невозможно выделить среди этой суматохи индивидуальные ауры мыслесвета, но он чувствовал приветствие, возбуждение и почтение. Странно, но эти чувства во многом были похожи на испытываемые им к Поющей-Истинно. Или нет, для этого они были слишком сильны. Скорее они были больше похожи на чувства, испытываемые им к Скачущему-по-Верхним-Ветвям — главному из старейшин его собственного клана. Он не понимал, как подобная интенсивность чувств могла сосредоточиться на ком-то столь молодом, как его человек. Если бы они, подобно ему самому, могли оценить великолепие ее мыслесвета, возможно он бы это понял, но они были мыслеслепы, а она — слишком юна, чтобы быть старейшиной какого-либо клана.
Он взглянул на нее, вверх, и она немедленно встретилась с ним глазами, как будто почувствовав взгляд. Ее губы сложились в выражение — «улыбку» — которое, как ему объяснили, люди использовали, чтобы продемонстрировать удовольствие своим мыслеслепым товарищам, а глубокое тепло ее мыслесвета эхом отразило это выражение. Он мяукнул ей, потянулся еще раз погладить ее по щеке, а затем обратил свое внимание наружу. Оторваться от ее мыслесвета было трудно, но он очень уж сильно хотел понять, почему прочие испытывают к ней такие уважение и благоговение.
Искатель-Мечты вновь потянулся наружу своей эмпатией и заново испытал удивление от того, насколько возросли дальность ее действия и чувствительность. Он мог дотянуться до этой обширной толпы и испробовать мыслесвет отдельных людей, даже тех, кого вряд ли мог видеть, несмотря на весь фон энергии и страстей. Отделить этот фон, чтобы ощущать мыслесвет четко, было трудно, но раньше это должно было быть совершенно невозможным, и он упивался новообретенными возможностями.
Там была человеческая женщина постарше, сверкавшая приветствием в мыслесвете. За ней была еще одна женщина, менее восторженная встречей с его человеком — не по причине какой-то личной вражды, но из-за чего-то другого, из-за какой-то непонятной для Искателя-Мечты человеческой концепции, которая, кажется, имела отношение к принятию решений и установлению правил — но все равно возбужденная и сосредоточенная. И еще…
Искатель-Мечты замер, почувствовав темный, искореженный узел неправильности пробивавшийся сквозь толпу к его человеку. Это было ужасно, все равно как обнаружить себя в ловушке на земле и видеть приближающуюся клыкастую смерть, и он издал высокий тревожный вопль. Он поднялся, поводя головой, ища глазами того, кого он почувствовал. Затем он его увидел — человеческого мужчину, не намного старше его собственного человека, пробивавшегося сквозь толпу уставившись горящим взором на человека Искателя-Мечты. И что-то с ним было не так, не так,
