— Фрик, она выдержит еще один поворот?
— Еще один что?!
— Капитану нужно еще раз развернуть фрегат, чтобы мы опять оказались нос к носу с риксским крейсером.
— Господи, помилуй, — прошептал Фрик.
Хоббс взглянула на механические часы на запястье. Часы продолжали идти даже в открытом космосе.
— Пилоты начнут разворот через сорок три секунды, — сказала она. — Но с ускорением всего в одну двадцатую g, как вы просили.
— Нет! Слишком много! — воскликнул Фрик. — Для центра корабля это ерунда, а здесь ощущается намного сильнее.
Хоббс растерянно покачала головой. Она не понимала, о чем говорит бортинженер.
— Вы когда-нибудь кнутом махали? — спросил Фрик.
Хоббс нахмурилась. Она припомнила игру — рискованный маневр при нулевой силе тяжести, который заново изобретал каждый успешный класс в академии. Длинная цепочка курсантов бралась за руки в большом спортивном зале на учебной орбитальной станции и начинала раскручиваться. Если ты оказывался посередине, то двигался едва-едва, но при этом ощущал, с какой силой тебя тянет в обе стороны. Те курсанты, которым довелось оказаться на краях цепочки, летали с невероятной скоростью. А когда цепочка распадалась, они ударялись о стенки — будто вылетали из пушки. Игра обычно заканчивалась парой-тройкой переломанных ключиц, а то и трещиной в черепе, и ее строго-настрого запрещали — до тех пор, пока в будущем году новички не открывали для себя это ни с чем не сравнимое удовольствие.
Старший помощник, широко раскрыв глаза, смотрела на растрескавшуюся переборку.
— Что произойдет, Фрик?
Главный бортинженер взглянул на трещины и зажмурился. Его губы шевелились. Похоже, он проговаривал вслух какое-то сложное уравнение. Потом он оттолкнулся от переборки, чтобы осмотреть ее целиком.
Хоббс посмотрела на часы капитана Зая. Оставалось двадцать восемь секунд до начала третьего маневра. Зай наверняка знал, что грузовой отсек получил повреждения. Даже пассивно работающие датчики должны были зарегистрировать отрыв значительной массы металла и потерю большого объема кислорода.
Но капитан не догадывался о том, что структурные изменения коснулись следующей переборки. Сейчас, в режиме затемнения, не работали внутренние датчики. В командном отсеке понятия не имели о вирусной кавитации. А кто знал, как далеко зашло заражение металла? Вполне могло быть и так, что инфекция поразила все переборки.
Не откажется ли Зай от задуманного и согласованного с Хоббс плана?
Двадцать секунд.
