. Потом возникло какое-то светлое пятно. Это был человек в белой одежде, держащий в руках масляную лампу. Когда он подошел ближе к решетке, Боб и девушка увидели, что череп его гладко выбрит, и поняли, что это, должно быть, бонза
[7].
Священнослужитель, оставаясь по ту сторону решетки, спросил на хинди:
— Зачем вы нарушаете покой божьих людей, иностранцы?
На что Джими ответила на том же языке:
— Я дочь Савадра Хана, и мы срочно должны увидеться с Думпа Раи.
Бонза почтительно склонил голову:
— Мы все знаем и почитаем Савадра Хана. Я пойду узнаю, сможет ли Думпа Раи прервать свои упражнения, чтобы принять дочь своего оплакиваемого, безвременно ушедшего друга…
Человек повернулся к ним спиной и удалился, вскоре совсем скрывшись среди статуй.
— Вы думаете, что Думпа Раи примет нас? — спросил Моран, обращаясь к девушке.
— Я думаю, что да. Думпа Раи очень любил моего отца, и тот перед смертью просил его помочь мне, выполняя его последнюю волю…
Снова потекли долгие минуты, казавшиеся бесконечными Бобу и Джини, которые время от времени бросали вокруг себя настороженные взгляды, ожидая, что рядом с ними вот-вот появятся противники. Между тем все было тихо и спокойно и только иногда вдали слышался плач шакалов.
Это ожидание, как и любое другое, пришло к концу. Появился бонза с лампой.
— Думпа Раи сейчас вас примет, — сказал он.
Повернулся ключ в замке, отодвинулся засов, и хорошо смазанная решетка бесшумно отворилась.
— Входите, — пригласил бонза. Оставив машину там, где она стояла,
Моран и девушка вошли, и решетка за ними тут же была заперта. Бонза вновь заговорил:
— Прошу вас следовать за мной…
И он двинулся прежним путем между статуями, которым наверняка было уже много веков, но, несмотря ни на что, они хранили царственное спокойствие и мудрость, которые подчеркивал серебряный свет луны, льющийся с небес. В этом месте, предназначенном для молитв и созерцания, все дышало миром и чистой красотой, так что Моран и Джини в душе спрашивали себя, не попали ли они в новую сущность мироздания, где нет места страстям и беспокойству.
Следуя за своим проводником, они пересекли круглой формы двор, в центре которого по краю обширного мраморного бассейна спали беззащитные гавиалы [8].
Пройдя через массивные тяжелые деревянные двери из тика, они проследовали по длинному коридору, выложенному плитками из голубого фаянса, к еще одной, но уже обычной, двери, в которую бонза и постучал. Из-за двери прозвучал голос. Проводник толкнул створку и пригласил их войти. Француз и девушка оказались в узкой келье с выбеленными известкой стенами, единственной мебелью в которой была циновка и несколько подушек, лежащих прямо на полированном временем деревянном полу. Был еще, правда, чурбанчик красного дерева, на котором стояла статуэтка Будды из черного оникса.
