В такие моменты ничему не следует удивляться. Наш персонаж знал, что поблизости никого нет, а если кто-то вдруг и возникнет, то это лишь игра спровоцированного наркотиком воображения. Поэтому он совершенно не удивился, когда прямо перед ним приземлился человек. Именно приземлился, чуть присев и звучно припечатав каблуками пол. Разумеется, незнакомец мог быть только миражом. Хотя бы потому, что ему неоткуда упасть. Над ними нависал низкий потолок специального типа, который предназначен напоминать рослым людям, что по жизни лучше идти осторожно и с согбенной головой.
И выглядел незнакомец бредово. Только галлюцинация могла явиться в высокоразвитый мир в высоких начищенных сапогах с отворотами, в кожаном колете, длинном сером плаще, шляпе с пером и длинным, перекинутым за спину мечом.
— Вот это вставило! — довольно произнес наш эпизодический персонаж.
Выпрямившись, насколько позволял низкий потолок незнакомец повернулся на голос, ненароком раздавив попавшийся под ногу одноразовый шприц.
— Как вы сказали? — вежливо переспросил он.
Ему никто не ответил. Галлюцинации могут быть сколько угодно любезны, но вы не обязаны вступать с ними в общение. Пусть благодарят за то, что их вообще вызвали к жизни.
— Похоже, ты не веришь, что я существую на самом деле? — уточнил незнакомец. — Какое совпадение! А я вот не верю, что существуешь ты.
— Это еще почему? — почти против воли поинтересовался наш проходной персонаж, понятия не имеющий о книгах Льюиса Кэрролла и интеллектуальных забавах викторианской эпохи.
В каких-нибудь других временах и пространствах его могли бы назвать бродягой, нищим или бомжом, но дело происходило в том высокоразвитом мире, где всеобщее процветание лишило эти понятия исходного смысла.
— А разве ты сможешь доказать обратное? — поинтересовался незнакомец. — Я весь внимание.
Бомж постиндустриальной эпохи был несколько озадачен.
— А какого хрена я должен это делать? — спросил он, начиная ощущать мнимую, но приятную прозрачность в голове и окружающем мире.
— Из самоуважения, — прозвучал ответ. — И вообще, я считаю, каждый человек время от времени должен доказывать факт своего существования.
Наш персонаж только усмехнулся такому наивному утверждению. Точнее, ему показалось, что он усмехнулся. На самом деле прозвучал неприятный истерический смех.
— Я и так знаю, что существую, — ответил он.
— Это абсурдное утверждение, — парировал незнакомец. — Ты утверждаешь, будто знаешь, что существуешь, но если ты не существуешь, то не можешь ничего знать.
