Натан лежал ничком на высохшей пыльной земле. Ларк присела с ним рядом, чувствуя, что напряжение все еще не отпустило ее.
— Натан! — тихо позвала она.
Он, не открывая глаз, со стоном перевернулся на спину. Его лицо, его одежда — все было одного ровного цвета земли, той земли, в которую вдавил его трактор. Ларк спасла ему жизнь. Она спасла его. Это было новое чувство, которое почти невозможно выразить, ощущение, как будто теперь он принадлежал ей.
Натан посмотрел на нее, и белки его глаз замерцали в темноте. И, глядя в его глаза, Ларк почувствовала, что между ними установилось некое сродство, какая-то крепкая связь. Но сразу же вслед за тем она ощутила беспокойство — в глубине его расширенных зрачков таилась паника.
— В чем дело, Натан? — обеспокоенно спросила она.
Он приподнялся и сел. Испытывая облегчение, она решила, что теперь самое время позаботиться о медицинской помощи.
— Натан, надо вызвать “Скорую помощь”, — сказала она и тут же оборвала сама себя: — Ах, я забыла, у вас же нет телефона! Тогда я поеду на заправочную станцию, — сообразила она, собираясь подняться на ноги. — Я быстро!
Не говоря ни слова, он пошевелил ногой, осмотрел ее. Похоже, все было в порядке.
— Не надо никого звать, — мрачно произнес он.
— Но ваша нога.
— А, — безразлично отозвался он. — Ерунда. У меня ботинки с металлическими вставками, а земля здесь мягкая. Кости остались целы. Не беспокойтесь. Немного болит, но и только.
Ей показалось, что, стараясь убедить ее в том, что все обошлось, он немного переигрывает.
Явно переоценивая свои силы, он попытался встать и тут же бессильно плюхнулся на землю. Ларк придвинулась к нему, чтобы помочь ему подняться, но он отрицательно покачал рукой, отстраняя ее.
— Пожалуйста, прошу вас, вернитесь в дом и приготовьте питательную смесь для молочного теленка, накормите его, а потом возьмите мой грузовик и приезжайте за мной.
Она медленно поднялась на ноги. Ничего себе! Никакой благодарности с его стороны, никакой благодарности за спасение его жизни! Только иди туда-то, сделай то-то. Если бы не тот несчастный теленок, которого ей было жалко до слез, она высказала бы Натану все, что она о нем думает, и ушла. Ушла бы, и все!
Не дожидаясь, пока она выразит согласие или несогласие, он продолжил инструктировать ее, словно ее готовность услужить ему была чем-то само собой разумеющейся. Он объяснил ей, где найти бутылку, в которой надо разводить сухое молоко, и в какой пропорции это делать. Потом он задумался ненадолго и многозначительно произнес:
