— Дитятко, — снова обратилась к нему Донка, — не жалей ни о чем, нет смысла. По этой жизни нужно идти с поднятой головой и прямо вперед…
— Хоть по клумбам, — подсказал Кишо.
— Вот-вот. А если кто-нибудь из этих двоих попробует тебя обидеть, я им такого задам,что…
Никто не обращал на нее внимания — автомобильные фары просто разметали пустоту. Когда они наконец подъехали к даче, Донка снова встревожилась.
— Но послушайте, где-то здесь живет один из друзей отца.
— Ну и что? — рассердился Кишо. — Не будить же его среди ночи, чтоб он тобой полюбовался!
Вскоре по стеклам машины застучали ветки.Кишо отпер ворота, и машина въехала на заросший травой двор, утопавший в черных тенях деревьев. Сашо включил верхние фары, и дача, словно привидение, внезапно засияла перед ними белыми стенами.
— Господи, да это действительно настоящая дача! — изумленно воскликнула Донка.
Когда через некоторое время они уселись за красивым круглым столиком, настроение у всех быстро поднялось. Коньяк оказался греческим — старый превосходный «Метакса» с пятью звездочками, сладковатый, но с чудесным ароматом. И обстановка была очень приятной — элегантная и в то же время уютная. У Сашо мелькнула смутная мысль, что тетка вряд ли бы так старалась, если б знала, что сейчас… Но не стоит об этом думать, не такая уж она была плохая женщина. Выпили по несколько рюмок, включили музыку. Оказалось, что это Бах в обработке для джаза. Кишо и Донка, извиваясь, словно резиновые, уже отплясывали на синем бобрике пола.
— Попробуем и мы? — предложил Сашо.
— Прошу вас, не надо! Здесь так хорошо. — Криста помолчала и с некоторой неловкостью добавила: — Что, ваш отец правда был портным?
— Дача принадлежит дяде, — ответил юноша. — Но отец у меня тоже был неплохой человек.
— Вы мне расскажете о нем?
И Сашо рассказал ей сначала об отце, а потом и о самом себе. Рассказал, как щипали его подмастерья и как однажды он сбросил с балкона своего котенка — с четвертого этажа. Котенок, как расплющенный, остался лежать на тротуаре. Сашо тогда перепугался до смерти, забился под стол. Вечером у него поднялась температура, началась рвота, всю ночь он не спал. Или, вернее, засыпал, но тут же просыпался с криком ужаса. И, конечно, тайком плакал под одеялом, а мать не могла понять, что такое случилось с ребенком. Утром он случайно открыл дверь и увидел котенка. Передняя лапка у него была сломана. Котенок печально взглянул на него и сказал: «Мяу!» — «Да вы что, плачете?» — удивленно перебил себя Сашо.
