— Дорогая! — затараторила она. — Какой жуткий дом! Но как я рада тебя видеть! Надеюсь, вы не собираетесь жить здесь?
Это же просто невозможно! Здесь должны водиться тараканы!
Есть, конечно, и подвал, и старинная печь, которая сжирает уйму угля! Ты должна мне все-все рассказать! Но прежде дай я поставлю машину. Она не моя, Джорджа Робертсона, а он так трясется над своей собственностью! Видела бы ты, как он разозлился, когда я налетела на столб и разбила ветровое стекло в его прежней машине! А она и так вся уже разваливалась, ее давно пора было отправить на свалку.
Ничего не изменилось. Пеппи осталась такой же, как будто и не было этих лет. Всегда находился кто-нибудь, кто хотел обеспечивать ее машинами, цветами и прочими пустяками. Только тогда это был какой-нибудь Джоко, а теперь — Джорж. Вот и все. Наверное, добродушный толстый Билл Мейбери поглядывал на все это со снисходительной улыбкой, подумала Кармона и попыталась представить себе, как бы повел себя Джеймс, если бы она вздумала разъезжать в машинах, которыми снабжают ее влюбленные поклонники. Она поежилась, почувствовав вдруг холод. Ну что за глупость… просто сегодня слишком жаркое солнце.
Гараж находился в бывшей конюшне, за домом, рядом с большой и абсолютно заброшенной оранжереей викторианской эпохи. Там уже не было ни пальм, ни вьющихся гелиотропов, ни пеларгоний, ни голубой свинчатки, ни бегоний. Пеппи загнала машину в гараж, каким-то чудом не повредив крыло. Кармона улыбнулась и повела ее в дом. Они поднялись по лестнице и вошли в холл с мозаичным полом.
— Дорогая, но это ужасно! — Даже не пытаясь сдерживаться, воскликнула Пеппи. — Прямо как допотопная гостиница, где останавливались наши бабушки!
— А у нас сейчас здесь и впрямь как в гостинице, — засмеялась Кармона. — Приехали Треверы. Ты помнишь Мейзи и Тома?
— Ну конечно! Он же был твоим опекуном. Такой простачок.
— И Адела Кастлтон…
— Дорогая… это та самая леди Кастлтон? — поморщилась Пеппи. — Уж и не знаю, как я выдержу! Я, кажется, однажды с ней встречалась. Она так на меня смотрела, будто я попала туда по недоразумению! Так нос задирает, куда там! Да ты небось и сама знаешь!
Кармона очень хорошо знала. Леди Кастлтон была из тех, кто недолюбливал молодежь. Кармона поспешно перевела разговор на Эстер Филд.
— Тетя Эстер! Она тоже здесь? Ну, я смотрю, прямо парад родственников!
— Но она единственная настоящая моя родственница. Остальные — опекуны и прочее. А Эстер — сестра отца.
