От этих речей миссис Грэхем повеселела, и Алтея удалилась.
Сразу после девяти позвонил Николас Карей. Телефон был в столовой, и в спальне миссис Грэхем — параллельный аппарат. В редкие минуты, когда она не отдыхала, она иногда любила посудачить с подругами. Или послушать, что говорит Алтея по аппарату в столовой. Снимая трубку, Алтея всегда помнила, что и мать может снять трубку. Но сейчас миссис Грэхем была в ванной. Если был открыт кран с водой, она не слышала звонка… А если и слышала, но уже легла в ванну, то не станет вылезать…
Шанс, что можно говорить без опаски, был довольно велик, но лучше сохранять благоразумие.
— Я же сказала тебе не звонить сюда, — быстро выпалила Алтея.
Она услышала беспечный, дразнящий голос.
— Заключительное совещание, дорогая. Хочу с тобой увидеться. Не говори, что ты не можешь или не хочешь.
— Я и не собираюсь ничего такого говорить.
Он продолжал так, как будто ее не слышал.
— Есть отличный предлог — выпусти кошку погулять и прогуляйся вместе с ней.
Она не смогла удержать смешок.
— У нас нет кошки.
— Большое упущение! Но от этого суть твоих действий не меняется. Ты идешь к выходу.
— О Ники, я не могу.
— Дорогая, я тебя предупреждал. Если ты не выйдешь, я войду.
— Ты этого не сделаешь!
— Посмотрим!
Алтея тут же представила себе, как он сейчас выглядит: сдвинутые брови, в глазах злые искры, губы, искривленные в ухмылке. Когда Ник в таком настроении, ему сам черт не брат. Действительно войдет и может наговорить все что угодно. Если ему не открыть дверь, он и окно разобьет — с него станется. Придется придумать, как ускользнуть из дому. Она торопливо сказала:
— Ладно, только на одну минутку.
— Мне прийти, или ты выйдешь?
— Я выйду.
— Умница! В пол-одиннадцатого в павильоне. — Он отключился.
Она неуверенно положила трубку на рычаг. Пол-одиннадцатого — слишком рано, мать может еще не спать. В девять она принимает ванну, без четверти десять пьет успокоительный молочно-шоколадный напиток овальтин и, как правило, минут через двадцать уже крепко спит. Нет, пожалуй, пол-одиннадцатого — это нормально. А если мать еще не уснет? Она любит уверять, что часами мучается от бессонницы, но не хочет тревожить Алтею. Что, если на этот раз она действительно будет лежать без сна, хотя бы полчаса? От этой мысли Алтея похолодела. Она жаждала свидания не меньше Ники, но им нельзя было рисковать. Теперь, когда двери ее тюрьмы вот-вот распахнутся, им нельзя нарываться на скандал. Алтея сама собиралась позвонить ему из телефона-автомата на углу, как только мать уляжется в постель. Она собиралась сказать, что готова выйти за него замуж в любой момент, хоть завтра, если он этого хочет. Потом они привезут Эмилию Чейпел, а имея ее «про запас» можно было бы выбрать момент и выложить новость матери. В мечтах все складывалось замечательно: кульминационная сцена — мать смиряется с неизбежным и дает им свое благословение. Пока Алтея планировала, все казалось возможным, но теперь представлялось несбыточным. Зачем только Ники позвонил…
