Продажу полоски оформили только в июле, и не без труда. Прежде чем прийти к соглашению, босеронцы долго спорят и торгуются (Фирмену Женету пришлось четыре раза съездить в город Вов к нотариусу). Наконец купчую подписали, но Фирмен уже сожалел об этом, — ведь шли разговоры, что, возможно, будет война.
— Да успокойся ты, деда. Не будет никакой войны, — говорил Альбер.
А Морис:
— Даже если будет война, так живо кончится, — едва призовут, и вернемся.
— Может, оно и так, а все равно не время сейчас последние деньги тратить.
— Зато землицы прикупили, а земля — те же деньги.
— Да, на худой конец, толкнемся в Кредитное товарищество.
Старик Фирмен пожал плечами.
— Для нашего брата эти молодцы никогда ничего не сделают. Побегай… попроси… не дадут. В тысяча восемь сот восьмидесятом году, когда Пиперо с Ваше и Бенуа основали Кредитное товарищество и место ему определили в Шартре, люди думали, что это будет банк для всех и в нем каждый сможет раздобыть под закладную денег, если выпадет тяжелый год или понадобится купить что-нибудь из инвентаря, и ты, стало быть, выбьешься из нужды. Как бы не так! Дудки! Товарищество, понятно, помогает, да только не мелкоте, а крепким хозяевам. Ну, что у нас с вами, к примеру, есть? Чуть побольше восемнадцати гектаров. Как прикупили ту полоску у старика Обуана, стало ровно сорок пять сетье, один мин, один мино и один буасьё[1]. Что это для них? Пустяк. Какой им интерес нас вызволять? Если попал ты в беду, так хоть подыхай, они и пальцем не пошевельнут, а вот всяким шаромыжникам, чужакам, которые откуда-то приползли в Босу, притащили с собой капиталы, накупили земель, а остальные деньги проиграют в Шартре в клубе Марсо, ну, в том, что над «Коммерческим кафе», на площади дез Эпар, или же промотают с непотребными девками в веселых домах на Еврейской улице, — вот этим голубчикам они сколько хочешь ссуды дадут. Право, уж хорошо ли мы сделали, что купили полоску у этого пройдохи Обуана!
— Понятно, хорошо, деда, очень хорошо. Полоска эта нам очень была нужна. Мы и побольше купим, верно тебе говорю. Да, — добавил Альбер и со злобным выражением стиснул зубы. — Эта полоска — только начало. То ли еще будет! Вот увидишь.
Старик пожал плечами.
— Молод ты еще, — сказал он, жалостливо глядя на сына, — в бога веришь!
