Однако, к удивлению Малко, незнакомец спокойно поднялся на крыльцо и нежно расцеловал Сандру Мейер в обе щеки, прошептав ей при этом что-то на ухо.
После этого она словно пришла в себя и повернулась к Малко.
— Мне нечего вам сказать. Уходите. Если хотите что-то узнать, обратитесь в полицию.
— Оставьте госпожу Мейер в покое, — вмешался незнакомец. — Я был другом бедного Густава. То, что случилось, ужасно. Ей нужно отдохнуть. Для вас, журналистов, нет ничего святого.
Малко внимательно посмотрел на него. Очки он снял. Холодные серые глаза, пышущее здоровьем лицо, широкие квадратные плечи, уверенная повадка — все выдавало в нем человека решительного.
— Очень сожалею, — начал Малко, — но я не журналист. И мой друг тоже был убит. Полагаю, что теми же самыми людьми.
Незнакомец сочувственно покачал головой.
— Я вас понимаю, но госпожа Мейер ничем не может вам помочь. Она пережила тяжелое потрясение. Пусть полиция делает свое дело. Рано или поздно этих молодчиков поймают. Всего хорошего.
Он вошел в дом, увлекая за собой Сандру. Что мог сделать Малко? Поднять шум? Он предпочел удалиться, записав на всякий случай номер серого «сааба», на котором приехал незнакомец: ХРГ — 738. Итак, последняя ниточка оборвалась.
У него все еще болели ребра, напоминая, что он по-прежнему в опасности. Убийцы знали, что он остался жив, но им не было известно, сможет ли он их опознать. Жандармам он предусмотрительно сказал, что не запомнил, как выглядели эти трое... Теперь помочь ему мог только журналист, работавший на ЦРУ.
* * *
— Мне нужен Эрик Бонтан, — сказал Малко.
— Это я. Кто говорит? — ответил ему раздраженный голос.
— Друг Фреда.
После короткой паузы голос заметно потеплел.
— А, да. Он говорил мне о вас. Можем выпить по стаканчику в кафе рядом с редакцией. «Даниш Таверн» на улице Конгресса. Скажем, через полчаса.
— Идет, — отозвался Малко и повесил трубку.
Журналист — друг ЦРУ сможет, по крайней мере, узнать для него имя владельца серого «сааба». В этом деле ничем нельзя было пренебрегать.
Малко подумал о темпераментной Кристель. Не исключено, что она успела переспать и с американцем. Может быть, ей что-нибудь известно?
Он отправился на свидание, с трудом ориентируясь в лабиринте узких улиц с односторонним движением.
Наконец он нашел «Даниш Таверн» на первом этаже красивого дома, выкрашенного в голубой цвет. Над деревянными столиками висел сизый дым, негромко играл музыкальный автомат, за стойкой восседала пышная фламандка.
